И вот тогда-то однокурсники и уставились друг на друга с общей мыслью: «Вот это номер!»
Затем Антону прилетело сообщение: «Друг, я заболел. Встретимся завтра! Прости».
«Попей горячей воды», – отстучал Антон.
Васильева получила: «Лиза, я перезвоню».
– Может, в дверь постучать или полицию вызвать? – предложила Васильева.
Антон же с неожиданной злостью зыркнул на нее.
– Хочешь – звони!
Он развернулся на пятках, сунул руки в карманы и пошел к лифту. Антон решил, что этот Ши все равно не скажет правду. Не в привычке китайцев говорить прямо. А ему, Антону Ларину, классному парню, парнишке на соточку, предстоит еще сутки мучиться вопросом, почему это его китайский приятель, харбинский гуляка и веселый пофигист Алекс Ши стал сниться ему, и во сне они вдвоем любуются полной луной. Второй год знакомы – и вдруг две недели, как это началось!
Лиза же решила просто быть настойчивой и разузнать, не завела ли себе тихоня Кислицкая китайского принца. Это многое бы объяснило. И приезд Анимешки на учебу, и вот эту вот съемную квартиру, и регулярное отсутствие на лекциях. И на Ши нужно взглянуть повнимательнее.
А Саша лежала на кровати, сжавшись в комок. Ее пальцы побелели, на предплечьях вечером от этих объятий проступят синяки. Она пыталась взять себя в руки. По всей квартире сейчас летали предметы, которые легче ноутбука. Сквозь красный туман Кислицкая видела их, смутно, нечетко. Расплывчатыми были и стены квартиры, и мебель. Шум, шум в голове раздирал, прорывался через глаза, уши, через кожу, ломился сквозь черепную коробку. Сквозь этот красный шум и туман она слышала, что пришли эти двое, сквозь раздирающий голову туман она подумала, как бы им ответить, она не помнила, чтобы набирала сообщения, лишь отмахивалась от окружавших ее темных пятен. И вопросы тоже были темными пятнами. И все эти пятна с шумом падали вниз. Она слышала, падали.
Вниз, вниз, пусть все уходит вниз! И этот шум, и боль! Тогда она сможет понять, решить, путь все уходит вниз! Как красную ткань, она стала собирать в голове свой туман, свой шум вместе с тенями и пятнами, собирать и закручивать в толстый жгут, как выжимают тряпку при мытье пола.
Не сразу, но краснота поддалась. Саша закрутила ее еще раз, стараясь не отвлекаться. Краснота, вытягивая с собой шум, складывалась в толстый жгут. С него стекали бурые пятна и тени. Вниз, на пол.
В это время все летающие предметы закручивались над кроватью в смерч из пузырьков, посуды, одежды, шнуров, еды, бумаг, пыли, кружась, шурша и сталкиваясь между собой. То и дело что-то падало, с шумом или почти беззвучно. В центре ока смерча лежала девушка, глядевшая и не видевшая ничего вокруг себя.
Еще поворот, еще выворот красноты – и резко дернуть ее вниз! Да!
Саша снова увидела стены квартиры. Белые, четкие. Вокруг был бардак и ужас. Вставать и ступать приходилось по осколкам в буквальном смысле слова. Во рту чувствовался привкус крови, а язык почему-то болел, как прикушенный. В дверь никто не тарабанил, телефоны не звонили. Эти двое, наверное, ушли уже.
Кислицкая встала и пошла по разрушенной квартире искать щетку и совок. Вместе с мусором вечером к контейнерам вынесла она в пакете и желтый пупырчатый конверт, содержимое которого прочитала за пятнадцать минут до прихода однокурсников. Это был ответ на запрос о возможных родственниках. Да, они, похоже, нашлись.
Девушка еле переставляла ноги, пока шла: после сегодняшнего приступа очень болел копчик. Красный жгут боли не прошел. Он волочился за Сашей сзади, как хвост.
Глава 10
Ларин сначала убил себя на тренажерах, затем засел за учебные материалы по тонкостям организации лесохозяйства в регионе Внутренней Монголии[42], так что мышцы ныли, а глаза слипались. И заполировал вечер ящиком харбинского пива. Упился бы вусмерть в одиночку, а пил он именно в одиночку, да пиво местное слабое, 3–4 градуса. Все равно что топить печаль в квасе. Искать крепкий алкоголь студенту можно, не школьник уже, и даже найти получится. Но Антон решил для себя, что не стоит головная боль с утра затрат в крепкой китайской валюте – больно дорого обойдется этот придурок Ши. Нужно просто загонять себя до состояния «уснул без задних ног», чтобы ничего не снилось ночью, и игнорировать Алекса днем.
Первая часть удалась. Антон вообще не помнил, что ему снилось, хотя что-то снилось. Что-то было маетное, но не вспомнить – и ладно. Голова почти не болела, а в зеркало он решил не смотреться. Пошел ко второй паре, уже придя в себя с помощью душа и чая с колбасой. Вот колбаса в Харбине нормальная, не сладенькая соевая дрянь, а хорошая, полукопченая. Бренд, историческое наследие и доказательство русского влияния. Домой привезти не стыдно. Можно было бы еще и яичницу сделать, чтоб совсем такой русский холостяцкий завтрак получился, но в наличии оказалось только соевое масло – не наш вариант. И сладковатый хлеб уже совсем бы все испортил. Потому чай с хлебом и колбасой – завтрак для сурового русского парня в Китае!
ebooksa