Кислицкая смутилась.
– А теперь еще и улыбаешься как в сериале. Ты что, ездил сниматься в кино, лисий сын? – И Чжао громко расхохотался.
На словах про лиса что-то словно щелкнуло в голове. И Саша резко почувствовала, как заныли плечо и рука от «дружеского рукопожатия» Чжао. «Ой, все!» – сказала она, еще и изрядно уставшая таскать свой чемодан, себе.
– Чжао, заткнись, и пойдем уже ко мне, поедим в честь моего возвращения. – Кислицкая толкнула на руки Чжао чемодан, сунула руки в карманы и зашагала неважно в какую сторону. – Сам закажи что-нибудь с доставкой, я оплачу счет.
– Ши, ты не туда идешь! – тут же окликнул братец Чжао.
«Ши» дернул бровью: сработало! И да, в любой непонятной ситуации – ешь!
Глава 7
Никто из знакомых Алекса Ши не видел в нем Саши Кислицкой. Ей даже порой казалось, что ее разыгрывают. Глаз у них нет, что ли? Или ушей? Ничего не кажется странным? Ответа не было.
Она успела сдать почти все «хвосты» сыночка своего работодателя, не так уж и много их было. Но каждое утро Кислицкая держала пальцы крестиком, пока спускалась по лестнице к выходу из дома, и каждый день переводила на два юаня больше продавцу жареных пышек ю тиао[34]. Это был ее маленький ритуал. Маленькая магия. Она надеялась, что так не встретится со своими действительно знакомыми – однокурсниками из России.
Первое время перед выходом в университет она даже писала водой на двери иероглиф «Удача», но дверь начала вспухать от сырости, а иероглиф получался с подтеками, некрасивый. Неузнаваемый. Как и она сама теперь.
Обычно день Кислицкой-Ши строился так. Накануне вечером она на сайте университета просматривала расписания трех групп: своей, где она должна быть Алексом Ши; своей, где она должна быть Сашей Кислицкой, а также той, где преподавать будет Ли Чжан. Затем она прорисовывала план, как ей двигаться по кампусу, чтобы не попасться на глаза ни своим соотечественникам, ни «принцу в белом». Благо неприлежным, но шустрым русским студентам, к которым Саша себя причисляла, разобраться с сайтом получилось достаточно быстро. А дальше – по ситуации, точнее, по важности занятий. Порой приходилось бегать из корпуса в корпус, как лиса от пожара, но если компьютерный маршрут, западный тайм-менеджмент и восточные ритуалы объединить, то можно справиться.
Утром она одевалась так, чтобы и девушке можно, и парню не стыдно (унисекс рулит), обязательно вдевала серьгу в ухо и, покрыв лицо тональным кремом – да, парни тоже это делают, – бежала в университет. Завтрак? Конечно! Это отдельная история. Кто бывал на утренних рынках, тот понимает – никто не завтракает дома! По дороге полно мест, где тебе найдется что поесть. Чифаньки открываются, как только солнце всходит. И еды там – не пересказать: от жидких каш и ю тиао до выпечки всех мастей и фруктов всех сортов, какие есть в этом регионе. Проблема только одна – и это не проблема выбора, в конце концов, можно пробовать просто все по очереди, никто не торопит. Настоящая проблема – плохой кофе! Точнее, отсутствие хорошего. Удалось тебе найти европейскую или американскую франшизу – будет более приличный кофе. Но дорогой. Не удалось – пей бурду-кофе или переходи уже на что-нибудь другое.
Кислицкая брала по дороге теплое соевое молоко и жареные пышки. Если их есть вместе, получается сытно и вкусно. По отдельности – бе!
И нельзя было пропустить или изменить хоть что-то из отработанного ритуала – рухнет все и тебя под обломками похоронит!
Саша однажды подумала, что вот это вот следование ритуалам, когда-то наполненным смыслом, а теперь выполняемым, потому что так научили и «делай как научили, работает же!», и есть основная магия жизни в современной Поднебесной среднего уровня. Рисовая цивилизация, нормы сяо – послушание и сыновья почтительность – все строится на выполнении ритуала и загруженности ума и тела повседневными мелкими делами. Как надежным раствором скрепляются кирпичи здания, так повторяемость действий, передающаяся неизменно, пока не скажут делать по-другому, делает жизнь устойчивой и надежной здесь. А кто придумал ритуал и повелел так делать, тот, значит, знал, что делать. Открылось ему тогда, придет время – другому откроется, как изменить, а раз не открылось пока, значит, делай как делал. Думать при этом необязательно.
«Ой, куда-то меня понесло с такими рассуждениями в нигилистическом ключе. В Китае не понимают иронию», – поймала себя на странных мыслях тогда Саша, но было поздно.
Она вышла из дома, оставив серьгу на тумбочке у кровати. И все посыпалось: первой же персоной, которая ей встретилась после проходной, была Васильева.
Лизавета буквально вылупилась на Кислицкую, сделав и без того большие голубые глаза, предмет зависти не только азиатских однокурсниц, просто огромными. Сейлор Мун отдыхает, как говорится!
– Анимешка! Ой!
Она тут же одернула себя и бросилась к Саше как к потерянной и найденной сестре. Спрятаться от удушающего землячества Александре не удалось.
ebooksa