Севир глотнул «Бродягу» и обвёл взглядом принцев. Всё было точно так, как он и представлял. Принц первой ветви оказался любезен и добр. Он воплощал собой звено, которое могло сплотить таких разных правителей. Именно благодаря ему не утихали разговоры и смех. Принца звали Эрон. Говорили, он знал все языки Ародана, прекрасно пел и отлично владел мечом. Последнее вряд ли было заслугой принца, учитывая, что с его даром – мечом Милосердным – нельзя проиграть бой.
Юный принц Зуран сидел по левую руку от Эрона. Принц второй ветви был худым, долговязым, с оттопыренными ушами. Облик Зурана не подходил, однако, его характеру. Горячий в спорах, наглый в решениях: чего стоило хотя бы то, что шкатулку принц открыл в семь лет. Сам. Хорошо, что его дар был сущей нелепицей – шарфом из синего шёлка. Насколько Севир знал, никакими волшебными свойствами тряпка не обладала. Зуран её даже не носил.
Пятый принц тоже не показывал свой дар, но по противоположной причине. Рог Бездны считался слишком опасным, и Доран хранил артефакт в шкатулке. В детстве Севир фантазировал, как сам протрубит в рог у восточной пропасти и эхо разнесёт мощь дара по всему миру, заставив людей падать без чувств. За свои двадцать пять лет Доран использовал Рог лишь однажды – когда получил. Жертв удалось избежать благодаря его предусмотрительности: эксперимент принц поставил в чистом поле, подальше от людей. Когда он пришёл в себя, то увидел мёртвых птиц, которые разбились о землю, потому что звук Рога настиг их в полёте. А что произошло бы в городе? Люди попадали бы с лестниц, а те, кто купался в реке, точно бы утонули. Матросы срывались бы с мачт, солдаты падали на своё же оружие. Сотни, если не тысячи смертей разом. Поэтому, даже когда пятую ветвь атаковала флотилия пиратов, Доран не использовал рог.
Адлар, четвёртый принц, благодарил богиню за каждый кусочек пищи и просил прощения за каждый глоток вина. Пухлый, неразговорчивый, но улыбчивый и добродушный малый. Дружба с ним могла быть полезной. Водотворящий посох мог, например, спасти Илассет от засухи.
Шестой принц – такой же новичок на съезде, как и Севир – не притрагивался к мясу и вину. Приглядевшись, Севир заметил, что вместо меха Виктар предпочёл овечью шерсть. Оправдывал ли он репутацию шестой ветви или дар действительно запрещал проливать кровь, Севир не знал. Правый глаз у принца был искусственным и назывался Сновидцем. Многие гадали, потерял ли Виктар глаз из-за несчастного случая – и тогда его дар можно было бы считать везением, – или принц пожертвовал глазом специально ради дара. Как действовал Сновидец, Севир мог только догадываться.
И наконец, седьмой принц Ародана. Алетар. Севир поначалу принял его за слугу. На вид ему было лет тридцать, хотя на съезд он приехал всего лишь в пятый раз. Просто одетый, загорелый, рано поседевший – судя по внешнему виду, крепкому телосложению и грубым пальцам, принц не был избалован и много работал руками. Алетар улыбался, вёл себя тихо и предпочитал слушать, а не разговаривать. И Севир понятия не имел, какой у принца дар. Да и открывал ли тот свою шкатулку?
Должен был. Учёные седьмой ветви изучали шкатулки и дары столетиями. Раньше люди со всего света приезжали к мудрецам, чтобы те рассказали о предназначении даров. Но ветвь высохла. Древние дома покинули усадьбы, расселившись вдоль Оси или вовсе уплыв за Шёлковое море. Вера в тех краях изучалась, препарировалась и раскладывалась по полочкам, что очень не нравилось отрицателям, да и другим ветвям тоже.
Скоро древние архивы и новые технологии принцы растащат по частям, как лисы прячут добычу в норах.
Севир планировал если не помешать этому, то хотя бы урвать нужный ему кусок.
Когда от вепря остались одни кости, а бокалы попросили больше не пополнять, слуги стали убирать полупустые блюда. Принесли свечи, документы, посередине стола разложили карту Ародана. Принцам вручили разноцветные фигурки, которые следовало расставить по местам. Города, шахты, войска – и всё это напоминало детскую игру.
– Морские крысы в последнее время озверели, – начал Доран, поместив красный кораблик с рисунком кандалов на парусе в трёх пальцах от границы пятой ветви. – Обчистили две деревни, убили всех жителей, не взяв с собой никого, даже детей.
Две чёрные фишки прикрыли названия поселений.
– Странно, – задумчиво произнёс Эрон. – Зачем им убивать товар, за которым они приплыли? И что же дозорные на островах?
– Их вырезали ночью по одному, тихо и быстро. И не думаю, что работорговцам нужны были живые люди. – Доран закрыл пяток островов и бросил это занятие. И так было понятно, что предупредительные меры себя не оправдали. – Это выглядело как месть. Видели бы вы, что они творили с телами.
– И что же? – спросил Севир.
Доран шевельнул желваками.
– Ломали грудные клетки, как половинки граната.
– Смилуйся Двуликая над их душами, – прошептал Адлар.
– Вряд ли это работорговцы, – покачал головой Севир, задумчиво повертев в пальцах фигурку своей столицы. – Подобная жестокость присуща варварам с юга или рао. А кто-нибудь выжил? Описал их корабли?
– Это не месть, – вдруг сказал Алетар, но не поднял взгляд. – Это ритуал.