Вор

Глава 27

«Надо строить дорогу».

Севир думал об этом каждый раз, когда лошадь спотыкалась на колдобинах. Путь то и дело преграждали буреломы и опасные овраги. С погодой, на первый взгляд, повезло: внезапная оттепель уняла недавние метели. Но влажный ледяной воздух пронизывал до самых лёгких, а ноги мёрзли от идущего с земли холода. Вроде и ветра не было, даже солнце иногда проглядывало сквозь серые тучи, а всё равно из носа текло без остановки и пальцы коченели. Деревни попадались всё реже, леса становились гуще и непроходимее. Последний крупный город будет на границе, в паре часов езды, дальше – только столица шестой ветви в окружении сотни лесных поселений. В одном из них Севир и планировал затаиться.

Он не решился идти под защиту второй или уж тем более первой ветви. Просить помощи у Ринела опасно, а у дяди Сэтьена – глупо. Четвёртая ветвь не будет прятать убийцу из религиозных соображений, а пятая даже разбираться не станет – казнит изменника Ародана. Оставалась только шестая ветвь – тихая, мирная и, что важнее, через неё Севир мог связаться с исследователями Алетара. Вдруг у них получится разобраться с его даром? Самостоятельно добраться до седьмой ветви Севир даже не надеялся, боясь затеряться в лесах. Тут даже шкатулка не нужна, чтобы это понять.

Впрочем, Севир не доставал её с того злополучного вечера. Хотя соблазн был велик: Севир настолько привык к ней, что боролся с желанием подглядеть будущее на каждом перекрёстке, в таверне и, даже завидев тучу на горизонте, едва сдерживался от вопроса: пойдёт дождь или нет? Но Севир боялся, что снова очнётся с кровью на руках. Или вовсе не очнётся – упадёт с обрыва или набредёт во сне на стаю волков. Почему-то именно их Севир особенно опасался. Стоило лошади забеспокоиться и прижать уши, как страх мгновенно заставлял сердце биться галопом.

Тракт развезло от грязи. Мелкие замёрзшие лужицы трескались под копытами. Лошадь, кажется, обрадовалась понятной дороге и зашагала бодрее. Севир расслабился. Редкие путники не обращали на него внимания, разве что здоровались и желали счастливого пути. Приятная традиция путешественников. Хорошо, что парой фраз она и ограничивалась. По пути Севир так до конца и не продумал свою легенду: кто он и откуда, куда едет и почему. Откуда у юноши его возраста своя лошадь, приличная одежда и деньги на ужин да ещё и на постель в корчме? Кто он? Посыльный у богатого торговца? Юный лорд? Последний вариант Севиру нравился больше всего. Так его не выдадут манеры и говор. Что он забыл в шестой ветви? А он и не забыл, он направлялся дальше: обучаться, скажем, в седьмой ветви у познавателей, ведь там как раз есть для него местечко. Откуда известно? Рассказал об этом лорд Ренфел.

«Лишь бы об имени не спросили. Тут уж либо молчать, либо правду говорить. Это только в сказках хитрые герои назывались чужими именами. Как было бы замечательно! Зовись кем хочешь, делай что хочешь».

Впрочем, люди считали неприличным спрашивать первого встречного об имени, а страже надо было просто на глаза не попадаться. Услышат знатное имя, и на следующий день все ищейки узнают, где скрывается принц третьей ветви.

Въезжая в город на границе – Хелсет, Севир всеми силами старался сохранить невозмутимость, а сам, кажется, зыркал по сторонам, точно напуганный мышонок. Здесь проживало не меньше десяти тысяч человек. Город был старой крепостью, разросшейся со временем и нарастившей ещё одно кольцо стен. Рыночек, вопреки ожиданиям, разнообразием не радовал. Шестая ветвь скупо делилась своими богатствами, даже лесом, которого там запасали больше, чем в любой другой ветви. Виктар, как и его отец, а до него дед с прадедом, строго следил за вырубкой и промысловой охотой.

Углубляясь в город, Севир всё больше волновался и морщился.

«Грязный городишко. Угрюмые, подозрительные люди. А самое поганое, что здесь живёт мой дед Эллар. Даже переночевать не получится».

Пахло помоями и конским навозом. Тем не менее Севир нашёл корчму поприличнее, привязал лошадь, бросил конюшонку монетку, чтобы тот напоил и вычистил кобылу. Видимо, не рассчитал сумму и дал больше положенного, потому что мальчишка аж вприпрыжку бросился выполнять указания.

«Проклятье! Я в городе меньше часа, а уже первый прокол».

Выяснив, чем сегодня кормили, Севир выбрал что попроще и попросил завернуть еду с собой да наполнить флягу. Корчмарь хмыкнул, но ничего спрашивать не стал. Севир вовремя прикусил язык, а то чуть не попросил не разбавлять вино. Дерзить не стоило. Севир отсел подальше и уставился в окошко. Отсюда виднелась площадь с помостом. И не важно, что там обычно происходило: людей вешали или выступали лицедеи, – в городке наверняка всё сошло бы за развлечение.

– Пожалуйте, – пробасила девка-подавальщица и неумело поставила перед Севиром тарелку, свёрток и доверху наполненную кружку. Пролила, но Севир и тут ничего не сказал. Он заглянул под тряпицу – всё как просил: хлеб, сыр, шмат сала, клубни, которые можно было запечь в костре, и фляга. Севир открыл пробку и нюхнул. Вино было дешёвым и кислым, но для того, чтобы согреться, вполне подходило. Да и не только для этого. Порой Севир начинал понимать отца: вино действительно превращало плохие мысли в едва уловимую дымку.

Мясо получилось жёстким, яйца – переваренными, а каша – клейкой и пресной, но Севир сам не заметил, как всё съел. Тело просто требовало пищи, а недовольное, писклявое возмущение «принца» доносилось словно откуда-то из прошлой жизни. Севир теперь был беглецом, даже хуже беглеца – отцеубийцей.

Севир отставил пустую тарелку. Не так уж и сильно его грызло чувство вины. Он ночевал под крышей, а не на земле, ел в корчме, хотя надо бы ловить крыс. Так бы сказал отец, а мать возразила бы: совести не самобичевание нужно, а искупление вины. Чего добьёшься, если схватишь воспаление лёгких или отравишься?

Перед окном пронеслось белое пятно. Севир так задумался, что не понял, кто это, пока всадники не спешились.

«Белые мантии и капюшоны! Быть не может!»

– Отрицатели, глянь-ка, а? Как у себя дома! – более глазастые завсегдатаи уже поднимались с мест. Даже корчмарь вышел из-за стойки с дубиной наперевес. Девчонка, что разносила еду, поскорее поднялась на второй этаж. Было слышно, как она хлопнула дверью и подпёрла створку чем-то тяжёлым.