На распутье

— Допустим! Ибо, если бы у меня имелись хоть малейшие подозрения, что ента не так, ты бы со своей вшивой сворой уже на дубовых колышках корчился! — вскипел в ответ Васланик. — Но почему он решил улизнуть только у моей тюрьмы, а⁈

— Да откуда я-то ведаю, что у руса на уме!.. — Хасван несколько понизил тон, дабы слегка разрядить градус стремительно накаляющейся беседы. — Мы, так-то, по балде варвару недурно саданули; он лишь на пути к Лагурину зенки продрал, то бишь вынырнул из накрывшего его беспамятства. Ну а на подъезде к темнице как раз полностью, поди, оклемался, затем осмотрелся, прикинул расклад, да и вознамерился рвануть на волю. Слышал, Уклюмич хотел на него кандалы нацепить; на строптивого русича наверняка эти оковы действуют, как красные шаровары на быка; не забывай, варвар целый год томился в неволе.

— Складно излагаешь, — городничий залпом осушил чарку с вином и пару раз икнул. — И не придраться!..

— Слухай, — Хасван принялся очень осторожно подбирать слова, прекрасно осознавая, что может более и не выйти из дворца главы Лагурина, ежели сейчас ляпнет нечто лишнее. — Я видел рыжее тулово, которое протащили по мостовым, и могу тебе точно заявить, что ента не Ратибор. Я всё понимаю: дикарь бежал и вы, дабы скрыть сей факт и обелить себя, нашли какого-то рыжезадого несчастливца да, обезобразив ему ряху, выдали этого неудачника за чемпиона Кузгара.

— Может, ему горло перерезать? — буднично поинтересовался Андерс у Васланика, многозначительно достав при этом из-за пояса нож и принявшись лениво ковыряться его остриём в зубах. — А то не нравится мне наш гость. Уж больно много говорит. И знает.

— Мои коршуны за меня отомстят, — не слишком уверенно проворчал негромко Хасван, рефлекторно потянувшись к ножнам с мечом и запоздало вспомнив, что охрана изъяла их на входе в теремок.

— Ой ли? — посадник с неприятной усмешкой посмотрел на враз посеревшее лицо атамана лиходеев. — Да твои разбойники уже на следующий день забудут, как тебя звать-величать! Особливо если им отстегнуть плошку серебра на жратву, пиво да блудниц!

— Господа! Давайте без крайностей! — кисло прошелестел Хасван, растерянно переминавшийся с ноги на ногу. — Мне, признаться, плевать на ваши закулисные игры с Ослямбией; я лишь хочу получить свои монетки!..

— Ты ещё не смекнул, осёл⁈ Ничего ты не получишь! Ибо из своих закромов я платить не собираюсь! Фигу тебе, с шишом на пару, а не монетки! — истерично взвизгнул глава Лагурина, решительно вскидывая правую руку и тыча в лицо гостю сложенный из большого, указательного и среднего пальцев всем известный кукиш. — Мало того, твоя шобла ещё вернёт мне те триста пятьдесят дукатов, что я тебе уже выдал!

— Да ты чаво такое гутаришь, Васланик, я ведь уже почти всё потратил из той суммы!.. — огорошенно проблеял атаман Хмельных бродяг. — Побойся Ахримана!..

— Ента ты его пужайся! — гневливо вскочил с места разгорячённый посадник. — Ибо коли не вернёшь всё золотишко через месяц, то костёр Тёмного бога заполыхает под твоим вертлявым задом вполне себе явственно! — Васланик твёрдо упёр кулаки в столешницу. — И да, будешь трепаться на людях об этом деле да своих догадках, Андерс тебе язык вырежет! Собственноручно! Уразумел⁈

— Да что ты, что ты!.. — суетливо забормотал себе под нос атаман. — Я нем, аки могильник!..

— Вот и славно! А теперь пошёл вон, паршивец! И без денег — не возвращайся! Аль без варвара! Коль словишь его опять, ента сильно облегчит тебе жизнь! «Ну и нам заодно», — закончил про себя городничий, хмуро наблюдая, как мрачный Хасван резко развернулся и, ни слова более не говоря, не без облегчения выскользнул прочь из трапезной.

— Он же сбежит из града. Либо со своей ватагой, либо один, — дождавшись, когда гость покинет обеденный зал, не преминул заметить Андерс, протяжно при этом зевнув.

— Да и пёс с ним!.. — сердито выпалил в ответ Васланик, снова присаживаясь за стол. — Между прочим, не самый плохой вариант; хоть так избавимся от Хасвана. А то он у меня, как чирик на кончике нюхалки; раздражающе маячит пред моргашками да зудит, не переставая. Эх, триста с полтиной золотом, конечно, потеряли, но уж как-нибудь да спишем, на какие-либо общественные расходы. Например, на копание рва вокруг Лагурина аль обновление городской стены! Не впервой транжирить не кровно заработанные. Главное, чтоб более ничего платить этой разбойничьей харе не пришлось!

Взбешённый Хасван же тем часом стремительно топал прочь от дворца наместника Лагурина, возмущённо шипя в свою чёрную бородку: — Ну ладно, Васланик! Коли так ты запел, то уж не гневись, ежели по дороге в твой град один из отпрысков Эдиза нечаянно пропадёт! Утвердился я во мнении; надо действовать! Ибо такой шанс нечасто выпадает: насолить и жирному борову городничему, и императору Эдизу, да довеском своё благосостояние значительно улучшить. Одним плевком — три благих свершения, ха!.. Всё, решено: идём на лихое дело!..

Глава 14

Лихое дело

Спустя пятнадцать дней. Где-то на Вихляющем тракте. В ожидании знатной ослямбской делегации во главе с одним из сыновей Эдиза

— Что будешь делать после того, как получишь свои денежки? Домой рванёшь, в Мирград? — Анника, прислонившись спиной к молодой ели, приподняла веки и внимательно взглянула на восседающего напротив Ратибора. Расположившись на стволе неказистой берёзки, год назад сваленной скоротечным смерчем, могучий русич придирчиво осматривал лезвие своего палаша на предмет зазубрин и сколов. Удовлетворившись увиденным, рыжегривый витязь убрал меч в ножны и нехотя промолвил в ответ: