– Я только что была у Мари, – сказала она.
– И как у нее дела? – спросила Билли.
Тетя Ханна улыбнулась и подняла брови.
– Она занята новой погремушкой, на этот раз от кузины с Запада. В ней четыре серебряных бубенчика, а у Мари нет под рукой жены привратника, чтобы отдать погремушку ей.
Билли тихо засмеялась, но тетя Ханна еще не закончила.
– Ты же знаешь, что она запрещает любые игрушки, кроме плюшевых медведей и шерстяных ягнят, зато их она купила в достатке.
Она говорит, что они не трещат и не звенят. Когда я увидела коврики и резиновые прокладки, которые эта девочка разложила по всему дому, я не знала, смеяться или плакать. Она так беспокоится! Кажется, Сирил выбрал как раз этот момент, чтобы начать сочинять новую оперу, или симфонию, или Бог знает что еще, и она раньше никогда не мешала ему в такое время. Что он будет делать, когда появится ребенок, она не знает – она боится, что будет ему мешать. Как будто хоть одна опера в мире может быть важнее собственного ребенка! – негодующе фыркнула тетя Ханна и потянулась за шалью.
Глава XIX
Крепкий орешек для Сирила
Утром первого июля Элиза сказала хозяйке, что миссис Стетсон зовет ее к телефону.
Лицо Элизы выражало величайшую тревогу.
– Я боюсь, что новости не лучшие, – сказала она, пока хозяйка бежала к телефону. – Она у мистера Сирила Хеншоу, миссис Стетсон, и она ужасно расстроена, так что я ничего не поняла, что она говорит. Но она просила вас, и побыстрее.
Билли, смертельно побледнев, схватила трубку.
– Да, тетя Ханна, что такое?
– Святые угодники, Билли, приезжай сюда немедленно! Обязательно! Ты можешь приехать?
– Да, конечно. Что с Мари? Что с ребенком?
По проводам донесся стон.
– Святые угодники, Билли! Ребенок не один! Близнецы, мальчики! Ими занимается Сирил, нянька еще не приехала.
– Близнецы! Сирил! – истерически захихикала Билли.
– Да, и они страшно ревут. Мы послали за второй нянькой, но она тоже еще не пришла. А эти младенцы… Если бы ты их слышала. Ты нужна тут, чтобы…