– Нет, – возразила Кейт на очередные слова няньки, – он совсем не такой миленький, как близнецы. Близнецы, конечно, намного старше, но они выглядят умнее, и всегда выглядели, с первого дня. Я видела фотографии! Но этот младенец…
– Этот младенец – мой сын, – вставил дрожащий, но решительный голос, и миссис Хартвелл увидела мать Бертрама-младшего, очень слабую, но очень сердитую и целеустремленную.
– Что вы, Билли, – уговаривала миссис Хартвелл, а Билли проковыляла вперед и схватила ребенка на руки.
– Может быть, он не похож на детей Хеншоу. Может быть, он не такой миленький, как близнецы. Может быть, у него мало волос, а нос курносый. Но это мой ребенок, и я не собираюсь спокойно слушать, как его оскорбляют. И между прочим, я считаю, что он красивее, чем близнецы когда-либо были и будут, и у него ровно столько волос, сколько нужно, и как раз такой нос, какой положено иметь младенцам! – с этими словами Билли унесла ребенка из комнаты.
Глава XXIII
Билли и огромная ответственность
Когда доктор услышал от няньки о визите миссис Хартвелл и событиях во время него, он только неопределенно улыбнулся, но вечером, рассказав своей жене эту историю, добавил:
– Лучшей пилюли я не выдумал бы.
– Пилюли? Миссис Хартвелл? Гарольд! – мягко попеняла ему жена.
Но доктор только усмехнулся и сказал:
– Подожди, ты все увидишь.
Если друзей Билли беспокоили ее апатия и инертность, то ничуть не меньше их обеспокоила ее внезапная жажда деятельности. День за днем и даже час за часом она набиралась сил и становилась сильной и здоровой.
С утра и до ночи и с ночи до утра осью, вокруг которой вращались все ее мысли, слова, действия и планы, был крепенький маленький пухлощекий комок плоти, известный как Бертрам-младший. Даже тетя Ханна негодовала.
– Билли, милая, – говорила она, – можно подумать, что в мире нет ничего, кроме твоего ребенка.
Билли смеялась.
– Ну порой я так и думаю, – бестрепетно отвечала она.
– Билли! – ужасалась тетя Ханна и сурово вопрошала: – А кто только в прошлом сентябре называл это единственное в мире существо третьим лишним в своем доме?
– Третьим лишним? Правда, тетя Ханна? Я действительно сказала такую ужасную вещь? Но я тогда ничего не знала. Не знала, какие дети чудесные, особенно такие дети, как Бертрам-младший. Тетя Ханна, он уже так много знает и умеет! Он уже несколько недель меня узнает. И он очень давно начал мне улыбаться. Правда, по-настоящему улыбаться! Да, я знаю, няньки говорят, что это не улыбка, – призналась Билли, увидев сомнение на лице тети Ханны. – Они говорят, что это просто газы в животике. Газы, представляете! Как будто я не могу отличить улыбку собственного сына от газов! А вы знаете, что он умеет следить за моим пальцем взглядом?
– Да, я как-то пробовала, – заметила тетя Ханна. – Я двигала пальцем, а он смотрел на потолок очень пристально.
– Может быть, он просто хотел посмотреть на потолок! – возразила молодая мать. – Я уверена, меня бы так не радовал ребенок, если бы он не был такой умный и не пользовался бы этим.