Тетя Ханна так и села, не выпуская ребенка из рук.
– Глупости, Билли! Как тебе это в голову пришло! И что в бутылочке?
– Всего лишь листерин, тетя Ханна, – обиделась Билли. – И это вовсе не глупости, это очень разумно. В «Гигиеническом руководстве для матерей» написано, что…
– Я думаю, что могу поцеловать его ручку, – резко перебила ее тетя Ханна, – не навещая предварительно городскую больницу!
Билли пристыжено засмеялась, но не собиралась сдавать позиции.
– Нет, нельзя. Даже ножку. Он все равно сует их в рот. Тетя Ханна, почему он считает, что все на свете, от его собственных пальцев до часов отца или помпонов на сумочке гостьи предназначено для еды? Я же не могу стерилизовать все на свете и избавить его от всех микробов.
– Постройте ему противомикробную комнату, – засмеялась Алиса Грегори, протягивая мальчику палец.
Билли резко обернулась.
– Ой, вы тоже об этом читали?! – воскликнула она. – Мне показалось, что это страшно интересно. Я размышляла, смогу ли устроить такую.
– Вы же не хотите сказать, что это правда возможно? – удивилась Алиса.
– Ну, я читала об этом в журнале, – заявила Билли, – вроде бы это несложно. Нужно только пастеризовать воздух, нагрев его до ста десяти с половиной градусов по Фаренгейту на семнадцать с половиной минут. Я все цифры запомнила.
– Да уж, совсем просто, – подняла брови тетя Ханна.
– К сожалению, мне этого не сделать, – призналась Билли грустно, – Бертрам ни за что в жизни не согласится. Он постоянно демонстрирует ребенка любому: Тому, Дику и Гарри, которые приходят к нам с женами, а если открыть дверь детской, то туда попадут микробы. Да, и почему-то нельзя пастеризовать визитеров, нагрев их до ста десяти с половиной градусов на семнадцать с половиной минут. Не представляю, как вообще пользоваться этой комнатой. Разве что завести систему… шлюзов, какие бывают на каналах, что ли.
– Святые угодники! Шлюзы! – почти простонала тетя Ханна. – Алиса, заберите, пожалуйста, этого ребенка… если у вас, конечно, есть сертификат о стерилизации. Я хочу снять шляпку и перчатки.
– Возьму, конечно, – засмеялась Алиса, – прямо под носом у матери. – Тут она лукаво посмотрела на Билли. – Мы поиграем в ладушки, поваляемся по полу и займемся тысячью интересных вещей, так что совсем забудем, что в мире есть микробы. А, детка?
«Детка» прокряхтел свое полное согласие, но его мать испугалась.
– Конечно, Алиса, поиграйте с ним, – с сомнением сказала она, – но недолго. Не больше пяти минут.
– Пять минут! Ничего себе! Я приехала из самого Бостона, только чтобы посмотреть на него, – возмутилась Алиса. – И в чем же дело? Ему пора спать?
– Ах нет, до этого еще тринадцать минут, – ответила Билли, посмотрев на часы. – Просто мы никогда не играем с ребенком больше пяти минут за раз. В «Научном уходе за детьми» сказано, что это не мудро, а для некоторых детей даже опасно, если им еще не исполнилось шести месяцев. Они от этого нервничают, – тревожно объяснила она, – так что нам следует быть осторожнее. Бертраму-младшему всего четыре месяца.
– Да, конечно, – вежливо согласилась Алиса, бросая ладушки на полпути. Ребенок, как будто заподозрив, что его лишают законных младенческих прав, захныкал.