Он был таким общительным и любезным, что Билли даже сказала Мари, что Сирил совсем не похож на себя.
Мари не согласилась с ней и твердо сказала:
– Конечно же, он остался прежним.
Но мнение Билли ни на йоту не изменилось.
По мнению Билли, смягчить строгую натуру Сирила могла только любовь. Поэтому в эти дни она еще старательнее избегала оставаться с ним наедине, хотя у нее не всегда получалось – в основном из-за необъяснимого упрямства Мари, у которой постоянно находилась какая-то работа или недописанные письма как раз тогда, когда Билли звала ее в гостиную посидеть вместе с ней и Сирилом. Однажды, когда Мари внезапно их покинула, Сирил заметил довольно резко:
– Билли, я бы хотел, чтобы вы больше не повторяли того, что сказали десять минут назад в присутствии мисс Мари.
– Что вы имеете в виду?
– Вы очень глупо и некстати припомнили старую сплетню о том, что я женоненавистник.
Сердце Билли на мгновение запнулось. Только одна мысль колотилась в ее мозгу и звенела в ушах: любой ценой нужно было не дать Сирилу сказать того, что она так боялась. Нужно было спасти его от самого себя.
– Женоненавистник? Конечно же, вы женоненавистник! – весело воскликнула она. – Я уверена… думаю, это не так и плохо.
Сирил удивленно взглянул на нее, а потом строго нахмурился.
– Какая чепуха, Билли. Мне виднее. Кроме того, я и в самом деле вовсе не ненавижу женщин.
– Но все так говорят, – возразила Билли. – К тому же это так… интригующе.
Невнятно воскликнув что-то, Сирил вскочил на ноги. Несколько минут он молча ходил по комнате, а Билли в ужасе следила за ним, потом вернулся и сел в кресло рядом с ней. Все его поведение резко изменилось. Почти робко он сказал:
– Билли, кажется, я вынужден признаться. Я полагаю, что редко думал о женщинах, пока не встретил… вас.
Билли облизнула губы. Она попыталась сказать что-то, но не успела она открыть рот, как Сирил продолжил. Билли не знала, радоваться ли ей или пугаться еще сильнее.
– Но теперь все изменилось. Я думаю, что мне больше не стоит никого обманывать. Я сам очень изменился и с трудом понимаю природу этого чудесного преображения.
– Да уж! Где вам его понять, – лихорадочно вставила Билли. – В конце концов, не такое уж это сильно изменение. Вы на себя наговариваете, – с надеждой закончила она.
Сирил вздохнул.
– Я не удивляюсь, что вы так думаете, – почти простонал он, – этого-то я и ждал. Если уж заслужил скверную репутацию, не так-то просто ее сменить.