– Не такая уж скверная у вас репутация, – с трудом сказала Билли.
– Спасибо, – Сирил снова нахмурил густые брови, – я вынужден признаться, что все же предпочел бы от нее отказаться.
Он помолчал, пока Билли лихорадочно пыталась найти способ просто и естественно сменить тему разговора. Она уже хотела спросить его, что он думает о жизни крестьян в Бретани, когда он внезапно спросил нетвердым голосом:
– Билли, что бы вы сказали, если бы я рассказал вам, что всем известный женоненавистник так далеко свернул с этого пути, что… полюбил одну женщину достаточно, чтобы на ней жениться?
Это слово как будто послужило спичкой для пороха страхов Билли. Она мгновенно перестала владеть собой.
– Жениться? Нет, вы не можете всерьез хотеть жениться. – Она то краснела, то белела. – Подумайте только, как сильно будет докучать вам жена!
– Докучать? Но я же люблю ее.
– Но вы только подумайте, она же захочет завести в доме подушки, ковры и занавески, а вы их терпеть не можете, она будет постоянно болтать и смеяться, когда вы захотите тишины, и она будет таскать вас по театрам и вечерам и… везде. В самом деле, Сирил, я уверена, что вам скоро разонравится любая жена! – Билли прервалась только потому, что у нее закончился воздух.
Сирил угрюмо рассмеялся.
– Вы нарисовали не слишком привлекательную картину, Билли, но я все же не боюсь. Я не думаю, что эта конкретная жена будет делать то, что вы сказали, и раздражать меня.
– Откуда же вам знать! – возразила девушка. – Между нами говоря, у вас так мало опыта в отношении женщин, что вы можете и ошибиться. Нужно очень, очень тщательно все обдумать, прежде чем решаться.
– Я очень тщательно все обдумал, Билли. Я знаю, что во всем мире для меня есть лишь одна женщина.
Билли встала. В ее взгляде смешались ужас и боль. Она начала что-то говорить быстро и неразборчиво. Потом она думала, что же сказала бы, если бы тетя Ханна не вошла в комнату и не объявила, что Бертрам ждет в передней и собирается везти ее кататься на санях, если она хочет.
– Конечно, она поедет, – быстро ответил Сирил за нее.
– Я в любом случае собирался уходить, – тихо сказал он Билли. – Нельзя сказать, чтобы вы меня сильно воодушевили, скорее наоборот. Но однажды, когда-нибудь, я все-таки попытаюсь узнать правду.
Билли сердечно встретила Бертрама. Как она радовалась его веселью и добродушию! Стоял мороз, и мир покрылся белоснежным сверкающим одеялом. Все вокруг было так красиво и так мирно!
Неудивительно, что откровенная радость Билли ввела Бертрама в заблуждение. От ее близости кровь Бертрама забурлила, а взгляд стал глубоким и нежным. Но из всех страстных слов, которые сами рвались из его губ, Билли не услышала ни одного, пока они не попрощались. Потом Бертрам вдруг решился и тоскливо спросил:
– Билли, как по-вашему, у меня есть хоть небольшой шанс против моего соперника – музыки?
Лицо Билли затуманилось. Она тихо покачала головой.
– Бертрам, пожалуйста, не надо. Мы провели вместе такой отличный час, не мучайте меня. Иначе я никуда больше с вами не пойду.