– Да, мне так кажется, – улыбнулся Сирил. – Однажды она сказала мне, что больше всего на свете хочет штопать чулки и стряпать пудинги.
Билли коротко вскрикнула. Да, Сирил исполнил свое обещание и многое для нее прояснил.
– Сирил, пойдемте! – воскликнула она, направляясь к открытой двери на веранду. В следующее мгновение Сирил уже смотрел на маленькую беседку в розовом саду Билли. Там сидела Мари и шила.
– Идите, Сирил, она вас ждет, – улыбнулась Билли. – Правда, там нет лампы, но зато там есть она.
– Вы догадались?
– Я знала. Все будет хорошо.
– Вы хотите сказать… – Сирил не закончил вопроса.
– Да, я совершенно уверена, – кивнула Билли и добавила шепотом, когда Сирил спустился в сад: – Мари Хеншоу. Конечно же! Значит, это был Сирил, а вовсе не Бертрам. Вот откуда взялась та бумажка.
Вернувшись в комнату, она увидела Бертрама.
– Я тебя звал, милая, а ты не слышала, – сказал он, обнимая ее.
– Бертрам, – не к месту сказала Билли. – И они жили долго и счастливо. Это же конец любой истории?
– Конечно! – радостно ответил Бертрам. – Нашей так точно.
– И их тоже, – тихо сказала Билли, но Бертрам ее не услышал.
Мисс Билли принимает решение
Глава I
Калдервелл заводит разговор
Калдервелл познакомился с мистером М. Дж. Аркрайтом в Лондоне, через общего друга, с тех пор они объехали вдвоем половину Европы. Дружба эта была столь же радостной, сколь и необычной. Калдервелл писал своей сестре Белль:
«Мы курим одинаковые сигары и пьем одинаковый чай (в этом вопросе он так же похож на старуху, как и я!), и мы соглашаемся по всем важным вопросам быта, от размера чаевых до позднего пробуждения. Что же до политики и религии, то наших разногласий в этих областях как раз хватает, чтобы добавить немного перца в наше мирное сосуществование».
Позднее в том же письме Калдервелл опять упоминал своего нового друга.
«Признаюсь, что мне хотелось бы знать его имя. Понять, что скрывается за таинственными буквами «М. Дж.». Это уже своего рода одержимость. Я, кажется, готов уже обыскать его карманы или чемодан, лишь бы увидеть бирку «Мартин» или «Джон», и успокоиться. Признаюсь, что я бесстыдно разглядываю его почту и багаж, но каждый раз натыкаюсь на то же самое «М. Дж.». Впрочем, я мщу. Про себя я называю его Мэри Джейн. Сама понимаешь, как широкоплечему малому шести футов ростом [8], с пышной бородой, идет это имя.