– Эдвард, – простонал Слейтер, – ты шутишь!
Эд пожал плечами и растянулся на газоне, подперев голову рукой, но не выпуская потрепанную книгу в бумажной обложке с надломленным корешком.
– А по мне, так она все правильно делала, – сказал он.
У него был едва уловимый выговор кокни. Слейтер хлопнул себя по лбу.
– Боже праведный! Не перестаю удивляться тупости английского рабочего класса. Что еще должны сделать эти кровожадные, ненасытные, хищные… бестии, чтобы вас наконец проняло? Скажи на милость, чего вы ждете? Отмены промышленного законодательства? Поголовного увольнения всех профсоюзных активистов? Введения смертной казни для тех, кто, получая пособие по безработице, подхалтуривает мытьем окон? Нет, ты мне ответь!
– Заканчивай пороть чушь, – пожал плечами Эд, – она ни в чем не виновата, это все экономический спад, понимаешь? Идиоты лейбористы и сами ничего не смогли бы поделать, им дай волю – они все национализируют, и дело с концом.
– Эдвард, – вздохнул Слейтер, – чует мое сердце: быть тебе редактором «Экономиста».
– Можешь сколько угодно язвить, – ответил Эд, не отрываясь от чтения или, во всяком случае, от книги, – но большинство людей смотрят на вещи иначе.
– Ну разумеется! – Слейтер даже присвистнул. – Вот в конце Чансери-Лейн есть сточная труба; она, наверное, и виновата во всех наших бедах.
Эд был озадачен. Он обернулся к Слейтеру:
– О чем это ты?
– Ах, мать честная, – выдохнул Слейтер и театрально растянулся на траве, не выпуская из рук стакана с шампанским. – Конец игры.
До всеобщих выборов оставалось несколько дней. Слейтер не мог свыкнуться с мыслью, что многие собирались вновь голосовать за консерваторов. Грэм, в свою очередь, не видел в этом ничего плохого, но держал свое мнение при себе, чтобы Слейтер совсем уж не взъярился. Кое в чем Грэм был согласен с Эдом – он тоже не видел силы, которая могла бы нормализовать экономическое положение в стране. Конечно, тори слишком много тратят на оборону, особенно на ядерные вооружения; наверное, разумнее было бы больше средств вкладывать в здравоохранение; но к миссис Тэтчер он относился с некоторым пиететом, да к тому же она одержала знаменитую победу на Фолклендских островах. Он понимал, что все это ерунда, но, когда вооруженные силы вошли в Порт-Стенли, он испытал невольный прилив гордости. Эд не стеснялся высказывать свое мнение при Слейтере; Грэм для себя не решил, достойно ли это восхищения или сожаления. Ему даже стало обидно, когда он понял, что Эду ровным счетом все равно, что о нем подумают.
Эд встал:
– Возьму-ка я лодку напрокат. Хотите покататься?
Он взглянул на Слейтера, потом на Грэма, затем на Сэру, которая отрицательно покачала головой. Слейтер даже не изменил позы, когда Грэм вопросительно на него посмотрел.
– Там очередь большая, – отозвался Слейтер. Они уже обсуждали этот вопрос.
– А как без очереди лодку получить? – пожал плечами Эд и засунул книжку в задний карман.
Слейтер молчал, уставившись в небо.
– Ну, так и быть, один постою, – решил Эд, – а вы подтягивайтесь, когда очередь подойдет.