Сгорая от стыда, он вернул журнал на место. Муха улетела.
Сэра переоделась в мешковатый оливково-зеленый комбинезон, черную майку и розовые кроссовки. Волосы она стянула на затылке розовой лентой. Он еще никогда не видел ее с такой прической. Сэра будто стала еще стройнее и миниатюрнее. Белая кожа светилась в лучах солнца, проникавших через окно. Темные глаза под тяжелыми, как занавеси, веками рассматривали его из дальнего конца комнаты. Она надевала часы, прилаживая на запястье тонкий черный ремешок.
– Это ты пришел раньше времени или у меня часы отстают? – спросила она.
– Вроде бы я вовремя, – ответил Грэм, посмотрев на свои часы.
Сэра пожала плечами и направилась к нему. Грэм вглядывался в ее облик; он понимал, что никогда не сумеет нарисовать ее лицо так, как нужно, не сможет воздать ему должное. Ее черты были безупречны, точны, совершенны, отмечены неподражаемой элегантностью и простотой линий, словно вырезаны из лучшего мрамора, и в то же время в них таилось обещание такой мягкости, такой податливости любому прикосновению… Опять я смотрю в упор, опомнился Грэм. Сэра поднялась на кухонную приступку, все еще теребя ремешок часов, приблизилась к окну и выглянула на улицу, а потом повернулась к Грэму.
Поймав на себе ее взгляд, он почувствовал, что его оценивают; она глубоко вздохнула и кивком указала на разделяющий их стол.
– Посидим? – предложила она.
Вопрос прозвучал как-то чудно. Сэра отодвинула один из узких пластиковых стульев и села спиной к окну. Под ее взглядом Грэм тоже опустился на стул. Она положила распластанные ладони на стол. Он поступил точно так же, его руки едва соприкасались большими пальцами.
– Где же остальные участники нашего спиритического сеанса? – спросил он и тут же об этом пожалел.
Сэра улыбнулась ему странной, блуждающей улыбкой. Грэм даже подумал, что она под кайфом – у нее был слегка растерянный вид, какой выдает человека, накурившегося травки.
– Не успела приготовить салат, – сказала Сэра. – Не возражаешь, если мы сначала поговорим?
– Не возражаю, – ответил Грэм, – говори.
Что-то было не так. Ему сделалось не по себе. Сэра переменилась. Она все время смотрела на него все тем же отстраненным, незнакомым, оценивающим взглядом, под которым он чувствовал себя крайне неуютно: ему хотелось съежиться и отгородиться, замкнуться, перестать быть собой.
– Я много думала, Грэм, – медленно начала она, глядя не на него, а на свои ладони на черной столешнице, – о том, что ты… о том, как ты оцениваешь наши отношения.
Сэра стрельнула глазами. Он проглотил ком в горле. К чему она клонит? Что имеет в виду? Зачем это вступление?
– Как сказать… я…
Грэм лихорадочно пытался сообразить, что лучше сказать, но у него не было времени подготовиться, обдумать эту тему. Знать бы раньше – он мог бы провести этот разговор совершенно естественно и непринужденно, но так, с бухты-барахты… он растерялся.
– Ну, приятные отношения. В некотором смысле, – ответил он.
Он следил за ее выражением, готовясь при первом же намеке изменить ход беседы в зависимости от того, что отразится на белом лице. Но Сэра не давала ему ни малейшего намека. Она все так же изучала свои бледные тонкие руки, и Грэм почти не видел ее глаз, скрытых под тяжелыми веками. Из квадратного выреза майки виднелся край шрама у основания бледной шеи.
– Я хочу сказать, все было просто здорово, – неуклюже продолжил он после некоторой паузы. – Понятно, что у тебя… ну… у тебя есть кто-то другой, но мне…
ebooksa