Сквозь топь и туман

22
18
20
22
24
26
28
30

Чары неживых

На крыльце Сенницы было светло – чародейские огни парили у крыши, свет – пусть тускловатый, но тёплый – лился и из оконца. Когда Мавна пряталась за деревом, огоньков не было, но стоило ей выйти из укрытия на негнущихся ногах, как по мановению чародейкиной руки избушка озарилась огнями.

– Ну, и долго ты подслушивала?

Матушка Сенница упёрла кулаки в бока и грозно сверкнула бельмами. Мавна испуганно качнула головой.

– Н-нет. Я никому не расскажу, обещаю.

Сенница хмыкнула, вновь уселась на верхнюю ступеньку и похлопала рядом с собой, приглашая Мавну присесть.

– Да что там. Всё равно ты должна была узнать. Я думала, утром скажу, а ты вон как пришла.

– С утра уже уйти хотела. Шла попрощаться.

Сенница прицокнула губами и недовольно протянула:

– Попроща-аться. А разрешил тебе кто?

– Никто, – призналась Мавна, усаживаясь.

– Вот. – Матушка Сенница выставила вверх палец. – То-то и оно. Без моего позволения тут ничто не случается. Птица не пролетит. А ты уходить собралась. Я тебя впустила, но пока не выпускала. Поняла?

Мавна кивнула, глядя в сторону ратницы. Смотреть в лицо ратной Матушки она стеснялась, а ещё всё-таки боялась белёсых глаз.

– Вот и умница. Пойдёшь завтра утром. Дам тебе попутчиков.

– Смородника. – Мавна скривила рот, будто съела незрелую ягоду.

– И его тоже. А ещё хороший отряд. Проводят вас до половины пути, дальше сами. Дай на шкурку твою ещё разок взглянуть.

Мавна послушно расширила горловину сумки, скользнула пальцами и нащупала шершавую сухость шкурки. Бережно вытащила и, поколебавшись немного, передала старухе.

Сенница распластала шкурку на ладони и поднесла к свету. Мавне показалось, будто в алых огнях сверкнули лягушачьи глаза, но такого, конечно, не могло быть.

– Удивительно, – пробормотала Сенница, осторожно проводя пальцем по бугоркам на лягушачьей спине. – Сбросил, а за существование своё не побоялся.

Мавна поёрзала и повернулась к Сеннице. Любопытство шевельнулось под кожей.