Чары неживых
На крыльце Сенницы было светло – чародейские огни парили у крыши, свет – пусть тускловатый, но тёплый – лился и из оконца. Когда Мавна пряталась за деревом, огоньков не было, но стоило ей выйти из укрытия на негнущихся ногах, как по мановению чародейкиной руки избушка озарилась огнями.
– Ну, и долго ты подслушивала?
Матушка Сенница упёрла кулаки в бока и грозно сверкнула бельмами. Мавна испуганно качнула головой.
– Н-нет. Я никому не расскажу, обещаю.
Сенница хмыкнула, вновь уселась на верхнюю ступеньку и похлопала рядом с собой, приглашая Мавну присесть.
– Да что там. Всё равно ты должна была узнать. Я думала, утром скажу, а ты вон как пришла.
– С утра уже уйти хотела. Шла попрощаться.
Сенница прицокнула губами и недовольно протянула:
– Попроща-аться. А разрешил тебе кто?
– Никто, – призналась Мавна, усаживаясь.
– Вот. – Матушка Сенница выставила вверх палец. – То-то и оно. Без моего позволения тут ничто не случается. Птица не пролетит. А ты уходить собралась. Я тебя впустила, но пока не выпускала. Поняла?
Мавна кивнула, глядя в сторону ратницы. Смотреть в лицо ратной Матушки она стеснялась, а ещё всё-таки боялась белёсых глаз.
– Вот и умница. Пойдёшь завтра утром. Дам тебе попутчиков.
– Смородника. – Мавна скривила рот, будто съела незрелую ягоду.
– И его тоже. А ещё хороший отряд. Проводят вас до половины пути, дальше сами. Дай на шкурку твою ещё разок взглянуть.
Мавна послушно расширила горловину сумки, скользнула пальцами и нащупала шершавую сухость шкурки. Бережно вытащила и, поколебавшись немного, передала старухе.
Сенница распластала шкурку на ладони и поднесла к свету. Мавне показалось, будто в алых огнях сверкнули лягушачьи глаза, но такого, конечно, не могло быть.
– Удивительно, – пробормотала Сенница, осторожно проводя пальцем по бугоркам на лягушачьей спине. – Сбросил, а за существование своё не побоялся.
Мавна поёрзала и повернулась к Сеннице. Любопытство шевельнулось под кожей.