– Ой! – Он нахмурился. – Может, она будет в хорошем настроении… Ну, первая неделя в школе, всё такое.
– Ну да. А ещё, может, она в свободное время помогает в приюте для бездомных? – парировала Брианна.
– Мне – конец, – проскулила я.
– Боюсь, ты права, – согласилась Брианна.
Физкультуру я еле пережила. Сара Рэтбоун явно сговорилась со своими подпевалами, так что все девицы на поле мчались прямо на меня. А мисс Доти словно бы ничего и не замечала – я не отличаюсь спортивными талантами, поэтому для неё я – невидимка. Когда наконец Сара подставила мне подножку, я была ей почти благодарна. Несмотря на минувшее тёплое лето, земля на стадионе устлана мягким мхом. Меня так и подмывало закрыть глаза и остаться лежать, пусть играют другие. Но в следующий миг меня пнули в живот, и я поняла, что надо вставать, причём быстро.
Доти по-прежнему не обращала на меня внимания, и я похромала с поля прочь, в канцелярию, чтобы мне оказали первую медицинскую помощь. Но в их понимании «первая помощь» – это когда тебя обклеивают пластырями и посылают обратно на занятие.
Потом я кое-как протянула домоводство. Кролик, которого я шила, начал приобретать сходство с Дартом Вейдером. Лиам постоянно наклонялся ко мне и шептал: «Я твой отец», из-за чего я глупо хихикала.
Наконец в десять минут пятого звонок возвестил об окончании учебного дня, и я похромала домой. Лодыжки у меня были в грязи, а ещё, кажется, что-то торчало между ушей.
Лиам дошёл со мной до школьных ворот.
– Удачи тебе со стиркой, – бросил он, направляясь к своей автобусной остановке.
Когда я пришла домой, папа ещё не вернулся с работы. Мои ссадины и царапины так горели, что я решила принять тёплый душ. Кто бы мог подумать, что лакросс – такая жестокая игра? Хотя об этом наверняка известно каждому, кто хоть раз в неё играл. Я старалась не думать о том, что может ждать меня этим вечером – например, папин рассказ о том, что ему всё-таки предложили работу.
Я вытерлась полотенцем и поднялась в свою комнату, где натянула футболку в сине-белую полоску с вырезом-лодочкой и тёмно-синие джинсовые капри. Повязав на шею красный шёлковый платок, я уселась за письменный стол. Мне надо было как-то отвлечься, поэтому я решила перебрать в уме всё, что мне уже известно, все мои наблюдения и открытия по поводу убийства в музее, заброшенной станции и линии «Ватерлоо-Сити». Открыв компьютер, я продолжила искать дополнительную информацию. Вдруг мы с Лиамом что-то упустили.
Когда мои поиски ни к чему не привели, я перешла к испытаниям Гильдии. Пока у меня имелись буквы «А» и «Б». Отталкиваться было особо не от чего. Помимо того, что это первые две буквы алфавита, больше никаких толковых ассоциаций не возникало. Взяв словарь, я почитала слова, начинающиеся на «Аб» – абсолютный, аболиционизм, абракадабра – но ни одно не показалось мне относящимся к делу.
Я так увлеклась, что даже не заметила, как пролетели три с лишним часа. И подпрыгнула, когда около половины девятого меня окликнул папа.
– Агата, я пришёл. Поговорим?
Похоже, вот сейчас-то я и узнаю, покидаем ли мы Лондон.
По двум пролётам лестницы я спускалась очень медленно, оттягивая момент истины, как только могла.
Это напомнило мне умозрительный эксперимент под названием «кот Шрёдингера». Один учёный (Шрёдингер) сказал, что можно посадить кота в ящик вместе с бутылкой яда. И пока вы этот ящик не открыли, у вас нет никакого способа точно узнать, отравился кот или нет. Так что в каком-то смысле кот и жив, и мёртв одновременно. Точно так же и я: пока не открою ящик, одновременно и еду в Корнуолл, и остаюсь в Лондоне.
Папа ждал меня внизу у лестницы.
– Ты сегодня поздно, – заметила я.
ebooksa