Был уже одиннадцатый час, почти совсем стемнело, но я стащила лодку к краю озера, залезла в неё и налегла на вёсла. Я хорошо умею грести: Мэнни часто разрешает мне бесплатно покататься, когда людей не очень много, поэтому опыта у меня предостаточно. Приблизившись к островку посередине Серпентайна, я заметила странное свечение, как будто бы там сидел огромный жук-светлячок.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что светится подвешенный на кусте одинокий фонарь, приветливый и дружественный в этой немного зловещей темноте. Значит, я правильно поняла последние инструкции – наверняка фонарь повесили для меня как указатель. Несмотря на этот ободряющий признак, на острове было очень тихо, в воздухе веяло прохладой. Я словно находилась за много-много миль от всего остального человечества. Я вздрогнула от внезапного ощущения одиночества и уязвимости. Но потом я решительно выбросила из головы мысли обо всех тех тварях, что таятся в ночи, забросила причальный канат на колышек для швартовки и вылезла из лодки.
Подойдя к фонарю, я обнаружила, что он освещает одинокий конверт, приколотый булавкой к бамбуковой трости. Я отколола и осмотрела его. Точно та же дорогая бумага, что и раньше. Теперь сомнений нет: сюда меня привели Привратники. Я спрятала конверт в карман и погребла обратно. Лодку я вернула на место, а дверь сарая аккуратно заперла.
Телевизор в доме был уже выключен. Папа сидел на кухне, барабаня пальцами по столу. При виде меня он вскочил.
– Где ты была? Ты видела, сколько времени?
– Просто гуляла по парку. Думала, что ещё не очень поздно. Нашла у себя в спальне веретеницу и хотела выпустить её куда-нибудь в безопасное место. Прости, не хотела тебя пугать.
– Веретеницу? Прямо на чердаке? – удивлённо переспросил папа.
Я кивнула.
– Я хотела у тебя спросить, как она, по-твоему, туда попала, но ты смотрел телевизор.
Он немножко подумал.
– Должно быть, ты случайно принесла её в сумке или каком-нибудь пакете.
– Да, наверняка, – согласилась я, радуясь, что не пришлось врать папе.
– Надо было всё же спросить меня. Мне не нравится, когда ты гуляешь в парке так поздно.
– Прости. В следующий раз непременно спрошу.
Папа поцеловал меня в макушку.
– Спокойной ночи, солнышко. У нас обоих был длинный день. Пора в кровать.
– Хорошо. Спокойной ночи, пап.
Я поднялась наверх, повесила папины ключи на место, а сама вернулась к себе, села за письменный стол и надорвала конверт, в котором лежал листок бумаги.
Во-первых, там был нарисован круг. Я положила листок рядом с первым, на котором было написано А, и закрыла глаза, вспоминая число 15 из суповой миски. Оно обозначало Б… Может, это и не круг вовсе, а буква «О»? Тогда у меня есть буквы «А», «Б» и «О».
Под О была подпись:
ebooksa