– Когда это было?
– В ночь перед тем, как мы расстались.
– Не мы расстались, а ты меня бросил, – поправила его я. Мои слова ему не понравились. – А после этого и после того, как ты узнал, что Каролина – бывшая Влада, ты еще и делал вид, что она – твоя новая девушка. Не противно было? Или решил ее простить, Дань?
– Я должен был это делать, чтобы защитить тебя, – повторил он. Его глаза блестели.
– Знаю, – прошептала я. – Я ужасно ревную тебя к ней. Ты целовал ее. Обнимал в том парке…
– У нее умер родственник, я просто хотел поддержать ее, – возразил Даня.
– Она все еще твой друг? – задала я вопрос, который мучил меня.
– А как ты думаешь?
– Да?
– Нет. Какая теперь дружба, Даш?
Мы еще долго сидели на кухне. Я рассказывала Дане о Серебряковой все то, что так давно хотела рассказать. А он просто слушал меня – внимательно и не перебивая.
Верить – это так просто. И безумно сложно одновременно.
Чтобы начать верить друг другу, порою нужно сокрушить стену, которую камень за камнем воздвигли гордость, обиды и злость.
Чтобы утратить веру, достаточно лишь одного камня под ногами, о который ты споткнулся.
– Понимаешь, почему я не люблю Серебрякову? – спросила я в конце своего монолога, который дался мне нелегко. Даня в ответ задумчиво кивнул, снял с меня заячьи ушки и поцеловал в лоб.
– Понимаю. И хочу верить, что она не настолько отвратительный человек…
– Верить не запретишь, – перебила я его. – Кто-то верит в зеленых человечков, а кто-то не верит в то, что Земля – круглая.
– …но не могу, – продолжил Матвеев, накручивая на палец прядь моих волос. – Может быть, раньше я старался не замечать странности в поведении Каролины, но теперь я просто не могу не брать это в расчет. Черт, ненавижу терять друзей.
– Да она никогда и не была тебе другом, – фыркнула я. – Ваше общение – сплошная иллюзия.
– Все равно, – возразил он. – Тяжело осознавать, насколько сильно ты ошибался в человеке, которого считал близким.