Дэйвенпорты

Лицо Джона помрачнело:

– Прости.

Он отступил, а девушка инстинктивно сделала шаг к нему. И заметила, что Джон задумался над ее движением. Он сказал из коридора:

– Мое поведение на вечеринке было неприемлемо. Я не должен был с тобой так обращаться. И другим нельзя было позволять. Мы с матерью только что поссорились из-за того, что я, по ее мнению, занимаюсь не тем, чем надо. Она упрекнула меня, что я рассеян и, наверное…

– Это не оправдание.

– Я знаю. Можно мне войти?

Девушка вздохнула и села на кровати, освободив ему проход. Чтобы успокоиться, она прижала к груди письма матери, перевязанные белой лентой.

Джон вошел в комнату, согнувшись под скошенным потолком. Эми-Роуз наблюдала, как его глаза изучают комнату: чемодан, опустевший комод, маленький сверток в ее руках.

– Ты куда-то уезжаешь?

Девушка положила письма на кровать и собрала платья, которые решила оставить здесь.

– Да, еду в Калифорнию.

Она посмотрела ему в глаза и поборола желание расправить платье.

Джон провел ладонями по лицу:

– В Калифорнию.

Ее глаза поймали его взгляд. Все пошло наперекосяк. Сначала она должна была предупредить мистера и миссис Дэйвенпортов. Им не нужна была лишняя прислуга. Ее не гнали только из великодушия и теплых чувств к ее покойной матери. Дэйвенпорты, конечно, не станут возражать, что Эми-Роуз уезжает, ведь они и сами сделали то же самое, чтобы начать новую жизнь в Чикаго. Девушка потянула за ниточку, торчащую из платья в ее руках, и постаралась усмирить эмоции, бурлившие в душе. Она вообще-то не придумала, как сообщить о своем отъезде девочкам. И Джону. Отчасти она надеялась, что говорить им и не придется.

– Эми-Роуз?

Из тысячи фраз, которыми она могла бы ответить, девушка выбрала довод Томми.

– Мне нужно начать новую жизнь, а Калифорния ничем не хуже других мест.

– Ты не можешь все бросить и переехать на другой конец страны.

– Нельзя бросить то, чего у меня нет! – заорала она и сама себе поразилась.