Дэйвенпорты

– А что вы планируете делать с участком земли возле завода? Простите, но я услышал, как джентльмены возле вашего кабинета обсуждали расширение производства.

Мистер Дэйвенпорт разгладил рубашку на груди.

Лицо Хелен просияло.

– Папа, ты что, откроешь мастерскую?

– Нет…

Джон поставил локти на стол по обе стороны от тарелки, несмотря на возмущенный взгляд матери.

– А почему нет? Это было бы идеальное место для ремонта автомобилей. Куда лучше, чем здесь, при особняке.

– Наша компания производит экипажи, – сказал отец.

Хелен с размаху положила нож и вилку на стол.

– Автомобили – это тоже экипажи, только без лошадей.

Мистер Дэйвенпорт строго посмотрел на младшую дочь. Оливия заметила, как задвигался упрямый подбородок сестры: Хелен пыталась удержаться то ли от того, чтобы надуть губы, то ли от того, чтобы ляпнуть что-то в ответ. Отец вздохнул:

– Именно поэтому мы и не обсуждаем работу за ужином.

Хелен, вскинув брови, посмотрела на Джона, потом вздохнула. Оливия ощутила тяжесть в груди. «Хелен ведь знает об этом», – подумала она.

Джон повернулся к мистеру Лоренсу, сидевшему напротив него:

– Пони или ринг?

Он откинулся на спинку стула, но плечи его остались напряжены.

– Прошу прощения?

– Вы делаете ставки на скачках или больше любите смотреть на хороший бокс?

– Я не делаю ставки, но ценю мастерство спортсменов в обоих видах спорта.

Они с Джоном долго обсуждали бокс, бейсбол и крикет, хотя Оливия не помнила, чтобы Джон хоть раз брал в руки биту. Их детство было наполнено уроками игры на фортепиано и верховой езды. Ими занимались частные учителя, и бо́льшую часть времени дети Дэйвенпортов проводили в особняке. Девушка снова вспомнила слова Вашингтона ДеУайта. Ее всю жизнь оберегали. Родители сидели с двух сторон от нее за накрытым столом. Боль, которую старшие Дэйвенпорты перенесли в детстве, была скрыта блеском шелка и серебра.