Дэйвенпорты

– Она не гувернантка. Хелен, ты преувеличиваешь, – сказала Оливия. Тут она подскочила на месте: – Ты что, надела корсет?

Хелен метнула на нее страдальческий взгляд, и Оливия изо всех сил постаралась сдержать смех.

– Ливи, пожалуйста, можно мне здесь спрятаться? Совсем ненадолго?

Оливия смягчилась, услышав свое детское прозвище.

– Ладно, – согласилась она. Хелен просияла. Оливия видела в ее лице столько отцовских черт: упрямство отражалось в каждой его линии. – Мне жаль, что Малколм тебя выдал. Это Джон мне рассказал, – сказала Оливия. Сердце ее заныло, когда Хелен только пожала плечами в ответ. – А еще он сказал, что без тебя ремонт не движется, и он знает, что ты все же умудрилась сбегать в гараж и осмотреть автомобиль.

Тут Хелен улыбнулась, как Оливия и ожидала.

– Иди сюда, – позвала старшая.

Хелен устроилась с ней на кушетке и немедленно вытащила из юбок книгу. Она положила голову Оливии на плечо. Пышные кудряшки были стянуты в ароматный, все еще влажный пушистый хвостик на затылке.

– Это несправедливо, – сказала Хелен.

Оливия вздохнула и убрала волосы с лица сестры.

– Я знаю.

– Малколм считает, что женщины должны сидеть дома, – презрительно фыркнула Хелен. Потом более жалобным голосом с робкой надеждой добавила: – Папа такого никогда бы не допустил.

Оливия заглянула в книгу, которую читала Хелен, и тут же пожалела. Схемы вызывали у нее головную боль. И почему семейное дело так легко давалось ее брату и сестре? Конечно, никто не требовал, чтобы Оливия разбиралась в экипажах или в том, как вести дела компании, но она видела, как это сблизило Джона и Хелен. А притом, что Руби почти все время теперь проводила с мистером Бартоном… Оливия и представить не могла, что было общего у Руби и Харрисона Бартона, кроме нескольких знакомых. Не стоит сомневаться: в ближайшие дни он наскучит подруге. Оливии не нравилось ходить по магазинам, но она скучала по тому, как они с Руби проводили время вместе. Не считая нескольких семейных поездок Тремейнов, подруги годами не расставались больше чем на два дня.

Оливии так хотелось снова делиться с кем-нибудь незначительными мелочами, как прежде, смеяться, расти вместе. В голове ее возник образ Джейкоба Лоренса с его медленной улыбкой.

– Почему у тебя такое лицо? – Хелен закрыла книгу и уставилась на Оливию.

Старшая сестра прижала руку к лицу:

– Какое?

Хелен вздохнула и уставилась куда-то за спину Оливии, изобразив расфокусированный взгляд и блаженную улыбку.

– Вот такое. Какое у тебя бывает, когда ты замечтаешься. Думаешь о мистере Лоренсе, да? – Она потянула Оливию за платье, упрямо выпятив подбородок. – Не понимаю, какой смысл во всех этих чаепитиях и визитах вежливости. Неужели ты не устаешь от того, что все время приходится ходить и болтать? Куда ты деваешь руки? И неужели вот это, – сказала Хелен, дернув за краешек корсета, – обязательно?

Оливия серьезно обдумала ее слова. Улыбка ее стала еще шире. Хелен никогда прежде не спрашивала об ухаживаниях. Оливия села ровнее и заговорила тихим голосом: