Луна костяной волшебницы

Поверх надвигающегося потока chazoure я натыкаюсь на темные и решительные глаза мамы. Но она смотрит не мне в лицо. Ее взгляд прикован к костяной флейте в моей руке. Она сжимает в руке похожую флейту, и та явно выглядит новой. Но она тоже не смогла призвать Врата.

Ноздри мамы раздуваются. Она шагает ко мне по заливающемуся водой мосту, который скрылся еще на пару сантиметров. Наверное, она думает, что я солгала ей насчет флейты. Но это не так. До сегодняшнего дня я и сама считала, что та сломана.

Скованная душа мужчины бредет по мосту. Он медленнее остальных – и преграждает путь Одиве. Ее губы изгибаются в ухмылке, когда она устремляется к нему. А затем с силой пинает его в спину. Скованный тут же падает в воду лицом вниз. Мама подхватывает его и, раскрутив для инерции, швыряет в море. Отчего мужчина врезается в выступающую из воды скалу. Одива поворачивается ко мне, и ее глаза сужаются.

Я сжимаю руки в кулаки. Бастьена с друзьями отделяет от меня меньше километра. Но мне пока не до них. Потому что несколько Скованных взбираются по скалам. И доберутся до меня в любой момент.

Я делаю глубокий вдох, стискиваю зубы. Прячу флейту за пояс. И призываю все свои силы.

Я дочь своей матери, и сейчас самое время доказать это ей.

26. Сабина

Я резко втягиваю воздух, когда мертвые устремляются к Аилессе. Перевозчицы выглядят такими же потрясенными, как и я. И лишь Одива несется по погружающемуся в воду сухопутному мосту, сбивая каждого Скованного на своем пути. Ее лицо побледнело, а глаза полны отчаяния. Она считала Аилессу мертвой. Или просто солгала нам. В любом случае ей отчаянно хочется вернуть костяную флейту. Это единственный способ избавиться от мертвых душ – если еще не поздно призывать Врата.

– Мы должны остановить Скованных! – кричу я Перевозчицам. – Аилесса не сможет противостоять им всем.

Элоди расправляет плечи. Роксана вздергивает подбородок. И они устремляются за душами, вскинув посохи. Над заливом разносится боевой клич, когда остальные Перевозчицы устремляются за ними.

Мориль прислоняется к камню, к которому я подтащила ее, когда спасла от Скованного. Кровь стекает по ее лбу, но она выглядит намного лучше, чем раньше.

– Возьми мой посох, – говорит она.

Я поворачиваюсь к воде и почти у самого берега вижу посох. Я тренировалась сражаться с ним, как и все Леуррессы, но никогда не действовала в полную силу. Мне не хотелось причинить боль своим спарринг-партнершам. И никогда не хотелось стать Перевозчицей.

– Ты в порядке?

Она кивает и сжимает мою руку.

– Иди. Ты нужна Аилессе.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем подбегаю к посоху. Я ощущаю себя так же, как в тот день, когда нырнула в лагуну, но в этот раз моей подруге угрожает не тигровая акула, а орда Скованных душ.

Забежав в воду, я хватаю посох и устремляюсь обратно, радуясь приобретенной скорости. Почти каждый из Скованных, что находились на берегу, сражается с Перевозчицами. Но краем глаза я замечаю вспышку chazoure. Еще один Скованный. Он взбирается по скале, чтобы добраться до Аилессы. Но уже так далеко, что мне его не достать посохом, так что я достаю стрелу из колчана. Вот только промахиваюсь. И приходится запускать вторую. Скованный дергается от удара, но не падает, а продолжает карабкаться вверх.

Я забрасываю лук и колчан за спину, а затем устремляюсь к скале, молясь, чтобы благодать от козодоя помогла мне подпрыгнуть как можно выше. Вонзив конец посоха в песок, я отталкиваюсь изо всех сил и взлетаю в воздух. И оказываюсь даже выше, чем Скованный. Так что пинаю его и отскакиваю назад.

От удара он слетает со скалы. А я умудряюсь оттолкнуться еще раз и перевернуться в воздухе, чтобы приземлиться как можно удачнее. И хотя песок поглощает большую часть энергии от приземления, мне не удается удержаться на ногах. Но спустя мгновение я вновь встаю. Скованный тоже успевает подняться. Его лицо темнеет, а изо рта вырывается рычание.