– Почему крики стали громче? Сухопутный мост же исчез.
Все в груди сжимается. И я резко оборачиваюсь. Вода прилила настолько, что на мосту уже никто больше не стоит. Мама выбралась на мелководье у самого берега и сражается с двумя Скованными. Может, я смогу бросить ей флейту. Может, еще не слишком поздно. Если она не сможет призвать Врата сегодня ночью, нам придется ждать целый месяц до следующего новолуния.
Из-за края обрыва появляется сияющая женская рука. И она совсем рядом от Бастьена. С ее запястья, пылающего
– Уходи! – кричу я ему.
И в то же мгновение Жюли бросается ко мне. Я поворачиваюсь, чтобы увернуться от нее. Но она успевает выхватить из-за пояса костяную флейту.
– Отдай ее! – выдыхаю я.
Скованная душа женщины подтягивается на руках. В ее волосах сверкают украшения из драгоценных камней. Но мне сейчас не до нее.
– Пожалуйста, Жюли, ты не знаешь, как она важна.
– Она заманила Бастьена в ловушку и теперь вызывает мертвых. Это зло, и его необходимо уничтожить.
Жюли замахивается, чтобы выбросить флейту с утеса.
– Стой! Она необходима моей маме, – спешно объясняю я. – Если на флейте сыграть определенную мелодию, она откроет Врата в Загробные миры – в загробную жизнь, рай, ад, – называй как хочешь.
– Это и есть ключ? – интересуется Марсель, подбегая к нам. – Тогда она сможет помочь разорвать связь душ.
Сейчас меня беспокоит совершенно не это.
– Если мертвые не смогут пересечь мост душ, то не покинут этот мир.
– Я
Лицо Жюли бледнеет. Она смотрит на Бастьена.
– Ты это слышал? – хрипло спрашивает она.
Он кивает с серьезным видом.
– Не выбрасывай флейту.
Женщина не обращает внимания на их разговор. А медленно натягивает ленту между руками.