Надя сама не могла объяснить, что переменилось в ней за один день и одну ночь, только Димина улыбка, когда она увидела ее сегодня в школе, такую ленивую и обольстительную, вдруг стала будоражить воображение и радовать сердце. Вот и сейчас, пробираясь среди столов и стульев, она смотрела только на него, а он на нее, и, казалось, даже капли крови в ее теле танцуют танго, не говоря уже о сердце.
«Смешно и странно, странно и смешно, – думала Надя, сидя напротив Димы. Она немного наклонила голову к плечу и накручивала прядь на палец, слушая, как он рассказывает что-то забавное. – И совсем не расхлябанным он мне кажется теперь. И усталость в его глазах я теперь вижу, а раньше не замечала. Как слепая была, точно как слепая…»
А Дима не мог оторвать глаз от Нади и ее маленького пальчика с золотым колечком, крутящимся где-то в глубине ее темных волос. И даже когда мимо прошла Верочка и робко поздоровалась с ним, он не смог толком сосредоточиться на ней, только пробормотал быстро «Привет» и снова перевел взгляд на Надю. «До чего манящая девчонка», – подумал он. Он вспомнил, какой хрупкой выглядела она там, на берегу пруда, в модном большом плаще, когда, закрыв лицо руками, рассказывала про отца.
После уроков Дима подошел к ее парте, когда она складывала учебники в сумку, и спросил:
– Тебя проводить?
– Тебе не нужно работать? – поинтересовалась Надя.
После субботних признаний перед ними тремя как будто открылись до этого запертые двери – и они смогли оказаться в одной комнате. Больше не было нужды разговаривать, прячась за толстыми стенами собственных защитных сооружений, – уже можно было быть собой. И каждый из них сразу почувствовал себя счастливее: все-таки тяжело держать тайну в себе.
– Нужно, но я успею тебя проводить, потом сразу пойду.
Май грел не только тело, но и душу. Надя с удовольствием вдохнула весенний воздух и вдруг почувствовала запах табачного дыма.
– Что, молодежь, уроки закончились? – подмигнув, спросил охранник, курящий на крыльце.
– Закончились! – сухо ответила Надя и, застучав каблуками, поспешила к воротам.
– И чем тебе дядя Вова не угодил? – спросил Дима, нагнав ее.
– Он меня не любит.
– Он тебя? А ты его?
– Он пьет и курит, за что его можно любить?
Дима только покачал головой.
– Кстати, – вдруг сказала Надя, бросив на него взгляд, – ты же тоже курил, когда у нас прием был.
– Ну?
– А сейчас я не замечаю этого за тобой.
– А сейчас у меня денег на сигареты нет, – хмыкнул Дима. Подшучивать над собой куда приятнее, чем стыдиться себя. – Вот так долги помогают вернуть здоровье, Надежда. Так, а куда мы идем? Твой дом в другой стороне.