– Да ничего не случится, если ты отдохнешь один вечер. Давай так, я телефон выключу, – папа демонстративно нажал на кнопку, – а ты сегодня на вечер отключишься от всех дел. Видно, что ты на последнем издыхании. Загонишь себя, я вот из-за чего волнуюсь… Так что?
Надя вспомнила, сколько заданий ей задал репетитор, а потом – сколько часов сегодня ее руки были напряжены и сколько прыжков у станка она сделала, потом посмотрела на папу и устало улыбнулась:
– Какой фильм?
Папа казался счастливее всех на свете после ее слов:
– Да какой хочешь!
– Тогда, может, что-то из старого, французского, с Жераром Депардье и музыкой Косма?
Папа кивнул.
– Мамулечка, ты с нами? – спросила Надя.
– Нет, я порисую. Хочу до рождения малыша закончить картину, а то потом пару лет не смогу.
Надя с улыбкой смотрела, как мама ласково провела по животу. Вся семья очень ждала этого ребенка. Вчера Надя придумывала имена и думала, что обязательно привьет братику, если там, в животе, конечно, братик, манеры мистера Дарси.
Они с папой почти досмотрели фильм, когда в гостиную медленно, как будто она спала и ходила во сне, вплыла мама. С каким-то странным спокойствием она подняла руку перед своим лицом, когда Надя и папа обернулись к ней, и показала окровавленную ладонь. Надя перевела взгляд на ее брюки – по ним расплывалось красное пятно.
В пятницу Паша смотрел не на учителя, а на Надю, сидящую в соседнем ряду. Ничего особенного в ней сегодня не было: аккуратно лежали волосы, отлично сидела школьная форма, на щеках алел румянец. Все как обычно, но Паша не мог избавиться от чувства, что Надя не в порядке, иначе почему она на всех уроках сидит, уткнувшись в свою парту, и то и дело проверяет телефон.
– Все нормально? – спросил он ее в столовой, когда они втроем, как обычно, сидели за столом.
Надя поджала губы. Она не понимала, нужно ли говорить мальчикам такие вещи и, что еще важнее, – хотят ли они об этом знать.
– Даже не знаю!
– Что-то серьезное? – расспрашивал Паша. Дима сидел напротив, но молчал.
– Я не знаю. У меня братик или сестренка будет.
– Ну круто же! – улыбнулся Дима.
– Но уже не факт, что будет.
Дима тут же перестал улыбаться.