Таинственный портрет

Древняя надпись на монументе, к сожалению, погибшая во время великого пожара, гласила:

Известный храбрец тут почил вечным сном,Уильямом Уолуэртом звался он,Был он торговцем, но лорд-мэром стал

12

Эта надпись чрезвычайно поучительна. Я привожу ее в назидание нечистым на руку буфетчикам. Несомненно, ее сочинил незаурядный ум какого-нибудь регулярного посетителя «Кабаньей головы».

Лежит здесь Вакха сын, что мир весь удивил, —За жизнь ни разу он вина не пригубил:Вокруг, стаканами звеня, гудит народ,А он стоит и даже бровью не ведет.И коль в таверне ты проводишь свой досуг,Не забывай о добром Престоне, мой друг.Он наливал вино и погреб свой стерег,И пусть водился за душой один-другой грешок,Чтоб славный малый Боб обрел покой,Его трактир не обходи ты стороной.

13

Фраза из «Веселых виндзорских кумушек» У. Шекспира, акт 2, сцена 1. (Перевод. М. Кузмина).

14

«Ты поклялся мне на золоченом кубке, сидя в Дельфиновой комнате за круглым столом у камина, – а было это в среду после Духова дня, когда принц разбил тебе голову за то, что ты сравнил его отца с виндзорским певчим, – так вот, когда я промывала тебе рану, ты поклялся, что женишься на мне и сделаешь меня своей женой, знатной леди. Попробуй-ка отпираться!» – У. Шекспир, «Генрих IV», часть 2, акт 2, сцена 1. (Перевод. Е. Бирукова).

15

Выражение, использованное в пьесе «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира, действие 5, явление 1. (Перевод Т. Щепкиной-Куперник).

16

«Многие лучшие умы находили большое удовольствие в том, чтобы писать на латыни или французском и совершали множество славных дел, но верно и то, что находились некоторые, кто писал свою поэзию по-французски так, что французы ее понимали не лучше, чем мы французов, говорящих по-английски». – «Завет любви» Чосера (поэма при жизни Вашингтона Ирвинга приписывалась Джеффри Чосеру, но на самом деле ее автором был Томас Уск, друг Чосера. – Примеч. пер.).

17

Холиншед в своих «Хрониках» замечает: «Впоследствии стараниями Джеффри Чосера и Джона Гауэра в эпоху Ричарда II, а после них – Джона Скогана и Джона Лидгейта, монаха из Берри, наш язык приобрел превосходное качество, хотя и не достиг той степени совершенства, что при королеве Елизавете, а Джон Джуэл, епископ Сарума, Джон Фокс и целая плеяда ученых, выдающихся авторов, похвально и благонравно завершили его украшение.

18

«Живи вечно, милая книга, скромный образ его незлобивого остроумия, золотой столп его благородного мужества, напоминай миру, что твой автор – поборник красноречия, дыхание муз, пчела, собирающая нектар с соцветий остроумия и искусства, средоточие морали и интеллектуальных достоинств, орудие Беллоны на ратном поле, язык Суады в жилых покоях, воплощенный дух мастерства и пример совершенства печатного слова». – «Сверхдолжные заслуги Пирса» Габриэля Харви.

19

Нет в мире ничего острей Умелого пера:Пускай порок в людей проникДо самого нутраИ вновь обманет ловкий плутДоверчивый народ;Но слаще, ярче и нежней,Чем мед пчелиных сот,Сияют золотом слова,Что написал поэт!Там, где являются они,Лукавству места нет.Джон Скелтон, «Погост»

20

Отрывок из пьесы Джона Флетчера, Фрэнсиса Бомонта и Филиппа Мессинджера «Тьерри и Теодорет». – Примеч. пер.

21

Сэр Томас Браун, «Гидриотафия, или Погребение в урнах».