Это было даже красиво. Сила Леи восстала, вурдалаки бросились друг на друга, сражаясь как дикие звери. Сама упырица прыгнула на стол, и прямо ко мне, а я резко наклонилась назад, — её когти пролетели в сантиметрах от моей шеи, прежде чем стул упал, а я откатилась в сторону. Бросился вперёд Птолемей, на его пути встал Ян и они затанцевали, уходя в тень, как два равных по силе монстра.
Моей же противницей стала настоящая дьяволица. Она ухватила меня за ляжку, потянув к себе и переворачивая на бок, вонзая в него когти.
— Сдохни, сдохни, мразь! — орала она.
Я же, потеряв от боли контроль над упырями, заорала в ответ, изворачиваясь и вонзая когти ей в плечи. Мы кошачьим клубком покатились по сколотой плитке, а потом вскочили разом и в обнимку рухнули на стол, сметая тарелки с отвратительным мясом.
Мы видели только друг друга. В бешенстве Лея была даже прекрасной. Как летучая мышь с телом человека. Как настоящий монстр из старых фильмов. Жуткая притягательная красота твари из бездны. Её глаза заволокло чернотой, а радужка окрасилась в красный с чёрной точкой посередине. Она впилась взглядом в меня, влезая в черепушку острой иглой. Она билась внутри, пытаясь прогрызть мой разум.
Ей пришлось направить все силы против меня, бросив контроль над остальными. Я, проваливаясь во тьму, не выдержав всей мощи упырицы. Я слишком молода, чтобы противостоять. Мне не хватает сил и опыта.
Я вновь превратилась в безвольную куклу, способную лишь наблюдать за событиями вокруг. Мои друзья пришли в себя. Осознав, что кругом беснующиеся упыри, они похватали столовые приборы, бросаясь с ножами на врагов. Я видела, как Ян и Птолемей взлетели вверх, скрываясь во тьме, где теперь блестела сталь кинжала, вспарывающая воздух. Трибит сильнее обычного вампира. Но Ян явно был необычным, и драка продолжалась.
— Дарден! — призывая возлюбленного, крикнула Лея, пригвождая меня к стене. — Я хочу, чтобы он тебя убил. Ведь ты его так любишь, — самодовольно сказала она мне.
Я всё видела, но как из глубины туннеля под горой, с красными корнями от деревьев, прорастающих сквозь толщу земли. Ни пошевелиться. Ни вздохнуть.
В поле зрения мелькают мои друзья. Вижу, как падает Максим — над ним склонилась тварь, вырывая плоть из живота. К нему на помощь спешит Алина, а рядом с ней, зажимая окровавленную шею, падает Грег. Он пытается что-то сказать, но пропадает во тьме, а на его месте возникают Птолемей и Ян, изрезанные, с рваными ранами от клыков упырей, они бьются друг с другом, сметая всё на своём пути.
И вот появляется Дарден. Мой прекрасный принц. Спящий под чарами злой колдуньи. Как зомби, он неловко переставляет ноги, подходя к нам и бессмысленно смотрит на Лею.
— Дэнни, — говорит она. — Убей её. Освободись. Ты же знаешь, что так будет правильно. Она работала на Яна. Как дампир, она управляла тобой. Она приспешница твоих врагов. Она приложила руку к низложению твоей матери. Она никогда тебя не любила. Она использовала тебя и твоих близких. Освободи себя ради нашей любви!
Он как-то тяжело качается из стороны в сторону, будто собирая себя по кусочкам. Всё позади нас превращается в размытое чёрное пятно, а мы как в фокусе в белом свете. Лея вдруг сделалась прекрасной, Дарден преобразился в настоящего принца в своём чёрном костюме с фиолетовой розой в кармашке на груди, и даже я будто стала истинной ледяной королевой. Будто мы трое — на картине, написанной крупными мазками. Олицетворение финала. Моего финала?
Я вижу, как просыпается ненависть в его глазах. Вижу его любовь к Лее. Вижу, как он сбрасывает с себя оковы контроля, возвращая плавность движений. Дарден притягивает к себе упырицу и целует с такой жгучей страстью, будто огненный дракон выглянул наружу, пожирая любовь и вырождаясь в ослепительную жажду плоти. От такого поцелуя она растекается в объятиях возлюбленного, всем сердцем раскрываясь перед ним. Он выбрал её. Он её любит. Она во всём права. И теперь всё будет хорошо.
Отпуская девушку, Дарден разворачивается ко мне, обжигая всепожирающим ядом ненависти. В глазах Леи — торжество. В его — мой смертный приговор. На его пальцах отрастают когти, и они приближаются ко мне, ласково оставляя отметины на моей щеке, утирая выступившие слёзы.
Он почти нежен, деликатен. Будто я его любимая, а не Лея. Упырица наслаждается представлением моей беспомощности, того, как рвётся на лоскуты моё сердце. «
— Это будет по заслугам, любимая, — говорит он.
Его глаза всё равно прекрасны, даже будучи красным островом посреди чёрного океана. Его запах всё ещё сводит меня с ума. Его близость — убивает надежду. Его горячка делает меня слабой. Его ненависть — превращает меня в мертвеца.
Дэн отводит руку назад, и я закрываю глаза, не желая видеть, как он вырвет моё проклятое сердце. И в этот момент гаснет свет.
Глава 34. Прелестная мандрагора