Несколько упырей спрыгнули в бассейн, взялись за руки и, под пение оставшихся наверху, закружились в вальсе, напоминавшем пляску смерти.
— Я дампир, — тихо напомнила я. — И мне понятно, почему вы хотите убить Офортоса и остальных вечных. Они могут перехватить контроль над упырями. Забрать ваш главный козырь.
— Верно, — согласился Ян, с интересом наблюдая за танцующими вурдалаками.
Лея вскочила с места и приблизилась к упырям. Я чувствовала, как она скребётся, пытаясь прорваться сквозь мой заслон.
— Она слабая, — заявила я. — Всего лишь суррогат дампира. Не спорю, поначалу мне было тяжело, я никогда не брала никого под свой контроль, — здесь я слукавила, вспоминая свои опыты с Оловом. — Но посмотрите, как быстро мне удалось это сделать. А на что способен опытный дампир? С Леей у вас нет шансов против остальных. Однако, учитывая то доверие, что оказывает мне Офортос, мы можем попытаться обыграть их всех.
Ложь далась непросто. Но зачем им знать, что дампиры могут управлять и друг другом?..
Птолемей побарабанил по столу, переглядываясь с Яном. Ох, не нравилось мне как последний себя ведёт. Слишком уж уверенно. Птолемей делает вид, что принимает Яна в свою семью, однако это ложь. Его убьют сразу, как представится такая возможность. И он не может этого не знать.
— Дрянь! — заорала Лея, оборачиваясь. — Отец, она жульничает! Я сильнее их всех!
— Тише, дорогая, никто и не сомневается в твоих талантах, — как-то вяло отреагировал Птолемей.
Его прекрасное лицо трибита отображало жгучий интерес и хитрость старого лиса. Новые комбинации выстраивались в его мозгу. Новые возможности. Новые идеи. А Лея ничего не видела. Ведомая пташка не заметила, как её покровитель изменил решение, разглядев более подходящего кандидата на роль управленца упырями.
Когда же девушка пошла по второму кругу, начиная что-то подозревать, Птолемей решил вскрыть ещё один козырь:
— Лея, ты моя семья. И я никогда не желал тебе зла. Более того, рано или поздно, но я освою и эти способности. Так что я никогда не воспринимал приоритетом твою ценность царицы мёртвых. Важнее то, как мы относимся друг к другу.
Он лгал во всём, кроме того, что ему станет доступен главный талант дампиров.
— О, а можно к вам в этот замечательный клуб? — протянул Ян. — А то даже как-то завидно.
— Нет, — холодно отказала я. — Более того, Птолемей, у меня есть условие.
Патрон знал, о чём я попрошу. И, кажется, ему это понравилось. Впервые в жизни мы понимали друг друга. Мне вспомнилось, как часто я обращалась к нему за помощью и какие советы он давал. Солги, укради, подставь, предай и обмани. Действуй исподтишка. Ударь в спину своего врага. Десятки комбинаций придумывал мой приёмный отец, а я, вот дура, не слушала. Пыталась найти друзей. Пыталась быть хорошей. А он втаптывал и насмехался над моими потугами.
Но сейчас я стала именной той дочерью, о которой он всегда мечтал. Я переродилась в такую же лицемерную, хищную тварь, что пойдёт по трупам своих врагов ради своих целей.
Мы читали друг друга как открытую книгу, и я видела гордость в его глазах. Видела принятие. Видела своё отражение. И содрогнулась. Но только глубоко-глубоко внутри, чтобы не треснула маска ледяной королевы.
— Я хочу Дардена, — заявила я. — Он должен быть только моим.
Птолемей молчал и в этом молчании было всё. Как и в Яне, что застыл, поражённый моей подлостью. А вот Лея не выдержала. И посыпался тщательно собранный карточный домик из десятка карт, сложенных вертикально вверх.