Мы находили на заросшем травой поле, с одной стороны лесопарк, с другой — дорога и жилые дома, чуть сбоку гаражи. Теплотрасса пролегала над мелкой речушкой, вдалеке виднелись линии электропередач. Словом, место так себе. Ни то, ни сё. Вроде подходит для атаки, но в то же время слишком уж нарочито на виду. Жертва опять-таки — идеальная, но запах…
Вот оно!
Я слишком полагалась на чутьё охотника, забыв, что я дампир. Резко ускорившись, я вынудила машину затормозить, и заставила открыть задние двери под недоумённые вопросы вылезшего конопатого коронера. Стянув мешок с головы усопшего, я наклонилась близко-близко, втягивая запах мертвечины. Да, он плохо пах. Слишком плохо. И…
Я отшатнулась, в ужасе глядя на труп.
— Он живой, — прошептала я.
— Что? Не может быть. Пульс не прощупывается, — усмехнулся эксперт, но всё равно натянул перчатки и приложил палец к шее. — Ничего нет.
— Вы не слышите. Внутри, там что-то происходит, — я оглянулась на Михаила и нахмурилась. Охотник безучастно глядел в сторону леса, не обращая на нас внимание.
Усилился дождь, у него промокла до фильтра сигарета, а он даже не заметил, продолжая неподвижно стоять. Грег убедил коронера ещё раз осмотреть тело. Тот, ворча, достал стетоскоп и расстегнул мешок до груди, чтобы прослушать биение сердца.
— Михаил! — окликнула я. — С вами всё в порядке?
Мужчина не отреагировал, и я подошла к нему. Со спины он выглядел слишком неподвижным. Как застывшая статуя под струями щедрого дождя. Я промокла, несмотря на водоотталкивающий плащ. Вода застилала глаза. Подойдя к нему, я тронула его за плечо, и он покачнулся. Обойдя кругом, уставилась в его лицо.
Он побелел, а глаза будто выцвели до белизны. Вокруг губ появились красные следы, как от укусов насекомых. И на его руке распухло ещё несколько пятен размером два — три сантиметра. Такие же проглядывали сквозь воротник рубашки. Хуже всего выглядел его правый глаз. Область вокруг него распухла, увеличилась, будто его ударили пару дней назад, но ведь ещё минут пять назад ничего подобного не было. А сам охотник оставался безучастным.
— Михаил? — осторожно позвала его, помахав рукой перед глазами.
Мужчина очнулся, но оставался дезориентированным. С трудом узнав меня, охотник проговорил:
— Что-то мне нехорошо.
— Какого чёрта?! — раздался шокированный голос сзади. Я обернулась, замечая, что эксперт полностью обнажил грудную клетку мертвеца, и что-то в ужасе разглядывал, отойдя чуть назад.
— Что там? — прокричала я.
Но мне не ответили. Коронер вернулся в кабину к товарищу, велев вызывать медицинскую бригаду. Удостоверившись, что Михаил немного пришёл в себя, я отвела его к машине, и позвала эксперта.
— Вашему коллеге плохо, — сказала я и парень выглянул через окно на следователя. С секунду он ничего не понимал, а как понял, аж взвизгнул:
— Отошла от него, быстро! — после чего скрылся в полутьме кабины, а вышел уже в медицинской маске. Его напарник с интересом разглядывал нас, оставаясь на водительском сидении.
— Что это такое? — поинтересовался Грег, переводя взгляд с коронера на Михаила, а затем он собирался подойти к трупу, когда его тем же криком остановил эксперт.