Опустив по локоть руку в водопад ванной, я шипела сквозь зубы, видя, как она покрывается крупными волдырями.
– К морвиусам! – выпалила я громко, разбрызгивая воду.
Вновь и вновь ударяя по поверхности чаши, я рычала, злясь на саму себя. Такая глупость – опять оказаться запертой! Сама себя подставила!
От злости захотелось перевернуть эту клетку верх дном. Но все, на что меня хватило – это расшвырять посуду, постельное белье, побить бокалы, а потом допить из горла легкое эльфийское вино и запустить бутылку в стену. А потом, сидя на полу, наблюдать, как стекают вниз капли, слушая недовольное ворчание лиан за окном.
– Катитесь в бездну! – прошептала я, утыкаясь лбом в колени.
Мне не нравилось то постыдное чувство облегчения, которое накатывало каждый раз, когда я упиралась в невозможность выбраться отсюда. От меня ничего не зависит, я просто исчезну из этого мира, и все закончится. Не нужно прятаться, убегать и бояться.
Безопасность для меня и моих родных. Никакого Ктуула, Туулы и остальных вечных. Без Артана… Без Никлоса.
Я застонала, запрокидывая голову и утыкаясь взглядом в потолок. Наверное, мне действительно стоит выйти из игры. Сказать себе: «Ты сделала все, что могла». Хоть это и ложь. Ведь я знала, что нужно делать, чтобы вернуть ариус. И от самой мысли об этом холод резал кости изнутри.
Только я начала успокаиваться, решив немного поспать, как раздвинулись стены, и на пороге появилась Фелия.
В черном одеянии она казалась призрачным видением с бледной кожей и влажными, печальными глазами. Эльфийка не шла, а плыла по воздуху, невообразимо маленькая и тщедушная, почти прозрачная на фоне собственного наряда. И слова ее были такие же грустные, полные одиночества:
– Он был моим дедушкой, – без приветствия прошептала она, прижимая к животу сжатую в кулак руку. – Долгая жизнь – это бесконечная вереница потерь. Утрат, ожидания, когда угаснет искра тех, кого мы знали и любили. Феликс возвышался над этим напоминанием не сближаться с иными видами. Сама его внешность говорила, что мы должны быть со своими с начала и до конца.
Она остановилась совсем рядом со мной, так что я смотрела на нее снизу вверх. Фелия будто была не здесь, ее мысли витали в далеком прошлом, а слезы, как хрусталики льда, падали на пол, звеня тихими колокольчиками. Девушка водила рукой перед собой, пытаясь словами угнаться за ускользавшими видениями.
– Я помню его более пылким, страстным, живым. И не могла представить себе, что когда-нибудь и сама начну угасать, погружаясь в саму себя, ведь снаружи так громко, так быстро, так предсказуемо. Кто бы мне сказал, что внешние тревоги затронут сердце моего дома. Что мы сами окажемся на месте суетливых, мелочных, боящихся смерти людей. Никто из ныне живущих эльфов не помнит, почему мы бежали. Что тогда произошло. Записи сухи, полны соленой воды. Мы редко к ним обращались, ведь в них было так много солнечных слов о нашем доме. Этот мир должен был стать нашим. Наши леса сплелись корнями с ядром планеты, медленно меняя его под суть нашей расы. Спустя миллионы лет земля изменилась бы до неузнаваемости, – ее взгляд помрачнел. – Но воскресли боги, хоть мы и считали, что способны повлиять на структуру планеты, чтобы сделка не была исполнена. Чтобы спящие уснули смертным сном. Чтобы Мора умерла вместе с ними.
– У вас ничего не вышло. Бессмертные эльфы бегут с планеты, обрекая остающихся на муки от рук Ктуула и Моры, – моим голосом можно было резать камни. Моими словами – жалить сердца. Фелия пошатнулась, клоня голову, соглашаясь.
Взгляд ее прояснился, и теперь она изучала меня так, будто способна заглянуть под кожу. Будто взвешивала белизну моей души на весах судьбы. Будто принимала то самое судьбоносное решение, от которого зависит все.
– Не все согласны с бегством, – едва слышно ответила девушка. – Я знаю тебя, Селеста. Знаю, что в тебе бьется сердце настоящей драконицы. Знаю, что ты способна исполнить пророчество старой Нэрвы и не дать Ктуулу уничтожить мир. К сожалению, я не могу повлиять на остальных. Не могу заставить их принять бой и покончить с Морой. Я могу только открыть твою дверь и дать тебе шанс.
Перебираясь по извилистым лианам внутри дома, я поражаюсь, как много помню об этом месте. Как много знаю потайных ходов, проходов, которыми пренебрегают парящие эльфы, считая их слишком скучными, невыразительными. Здесь, среди паутины и тусклых растений, без цветов, без тончайших смесей ароматов, без птиц, поющих колыбельные, и без радужных красоктак тихо, так пусто. Будто оказалась в зеркальном царстве, откуда так удобно через провалы в стенах наблюдать за живыми. За торопящимися эльфами, за драконами, дергающимися от каждого чересчур пристального взгляда хозяев лесов.
Я вижу сомнения, вижу их страхи, слышу, как драконы раз за разом спрашивают себя и других – правильно ли они поступают? Действительно ли нельзя подождать и собрать больше людей? Спасти другие долины, добраться до других княжеств, увести как можно больше родных и близких, друзей и недругов…
Мы связаны друг с другом, совсем как эти паутинки с маленькими черными паучками, что незримо опоясывают каждый уровень тайных лазов, запутанных лабиринтов и лестниц без ступеней. Я чувствую себя змеей, украдкой ползущей к цели. Чувствую, как капает яд с моих клыков, шипя и растекаясь подо мной склизкими лужами.
Подколодная змея. Гадюка, что нанесет удар в самое сердце своего дома.
ebooksa