Его глаза превратились в щелочки, и он пристально посмотрел на меня.
— Бетани, — прошипел Мэддокс себе под нос. — Она пожалеет об этом.
Я посмеялась над этим.
— Мне не нужен защитник. Я могу позаботиться о себе.
Его губы дернулись. Несмотря на то, что выражение его лица было жестким и серьезным, в его голубых глазах снова появилось веселье.
— Нет, ты права. Ты — дракон.
Ха. Очень смешно.
Я закатила глаза и осмотрелась вокруг нас. Большинство студентов уже разъехались по домам, и я, вероятно, была двумя или тремя из тех немногих, кто садился на автобус, поскольку у каждого была машина или водитель, чтобы забрать их. Я предположила, что это плюсы богатства.
— Что ты здесь делаешь?
Мэддокс провел пальцами по волосам, все еще коротким после последней стрижки. Я не могла решить, нравятся ли мне длинные волосы больше, но я скучала по его волосам пуделя.
— Тренер должен был поговорить со мной. Я уже собирался уходить, когда увидел, как ты выходишь из здания, и заметил разрыв на твоей юбке. Хорошие трусики, кстати. Это напоминает мне твои вишневые губы.
Мысленный фейспалм: 3…2…1.
Мэддокс поднял руку, его большой палец провел по моим воспаленным губам.
— Ты собираешься рассказать мне, что случилось?
Я застенчиво ухмыльнулась.
— Я могу рассказать тебе о той части, где я сломала ей нос и душила ее.
— Молодец, — похвалил он вслух. — Я почти боялся, что ты скажешь, что не сопротивлялась.
Он выхватил из сумки мою бутылку с водой, и я смотрела, как он мочит носовой платок. Вопреки своей природе я молчала и наблюдала за ним. Его брови сосредоточенно нахмурились, губы сжались в прямую линию, а глаза потемнели, когда он изучал мои синяки.
Мэддокс прижал мокрый носовой платок к моим губам, осторожно потирая засохшую кровь. Я вздрогнула, но остановилась ради него. Затем он провел им по моей щеке, которая была почти в огне. Кольцо Бетани, должно быть, зацепило меня за кожу. Я вздохнула, когда поняла, что завтра это будет противный желтый или фиолетовый оттенок.
— Мне не нравится, что ты пострадала из-за меня, — наконец признался он. Мэддокс коснулся моей щеки, его большой палец навис над моей раной. Его прикосновение было нежным и успокаивающим.