Боже мой.
— Красиво, не так ли? — сказал Мэддокс.
Я не могла моргнуть, не могла оторвать глаз от розово-оранжевого неба. Закат. Очевидно, мы ехали через холм, и я поняла, что он был недалеко от моего дома. Я никогда не знала, что закат может быть таким красивым здесь, вот так…
Я не могла остановить слезы, обжигающие мои глаза и грозящие пролиться. Они скользнули по моим щекам, и я подавила крик.
— Мэддокс, — выдохнула я, мои руки дрожали от страха и… чего-то еще, чего я не знала. Может, от облегчения?
— Выгляни и почувствуй ветер, Лила. Я держу тебя. Ты в безопасности.
Я приблизила голову к окну и почувствовала ветерок на лице. Еще больше слез потекло по моим щекам. Мой желудок сжался от тревожного чувства. Паника и страх разлились по моим венам.
Но…
Я была в машине.
Мэддокс был за рулем.
Я была… жива.
Мои губы дрогнули в улыбке.
— Эй, Мэддокс?
— Если ты собираешься признаться мне в своей вечной любви, я скажу тебе остановиться прямо сейчас, Сладкая Щечка, — пророкотал он.
— Все еще мудак, я вижу.
Мэддокс усмехнулся, и мой желудок затрепетал. Спасибо.
— Друзья? — спросила я, показывая ему свой мизинец. Это было так глупо, но это были мы.
Он усмехнулся и перехватил свой палец вокруг моего.
— Друзья.
Мэддокс ехал несколько часов, пока закат не исчез и на темном небе не появились звезды. В конце концов он остановил машину над холмом и включил радио, которое по иронии судьбы играло «Нет пути» Лаува. Он потянулся к заднему сиденью и вручил мне небольшой коричневый бумажный пакет.