Каждый день Аксинья появлялась в кузнице, держа в руках лечебные снадобья. Сухо поздоровавшись с кузнецом и его помощником, юная лекарша всем своим видом показывала: она здесь лишь по делу. Оксюша промывала набрякший кровью глаз очанкой, наносила пахучую мазь на веко, вздрагивая каждый раз, как прикасалась к горячей коже Гриши. Он разговоры с девушкой не заводил, сидел тихо. Но с самого утра вытягивал шею, силился здоровым глазом разглядеть хрупкую фигурку девушки.
– Нет уж ничего… Заживает твой глаз, больше не приду, – предупредила через неделю Аксинья.
Григорий цыкнул Игнашке, и тот, понятливый, вышел из кузни.
– Долго отворачиваться-то будешь? – сжал тонкую фигурку, как зажал металл в тисках.
– Пусти меня, я все тебе сказала.
– От судьбы не убежишь, краса моя, даже не надейся – Девушка вырвалась из железных рук. Тело ее горело от слов кузнеца, а в голове билось одно: «Не убежишь… Не убежишь…»
Вдыхая запах весеннего леса, набирающих сок деревьев, слушая трели птиц, чутко внимая голосам и шорохам тайги, звонким ручьям, Аксинья забыла о своих тревогах и печалях, задумалась, замечталась. Вопреки голосу разума, твердившему, что нечего ей делать в этом укромном месте, в том самом месте, где всего две недельки назад так душевно она беседовала с Григорием… Ноги несли ее к заветному бережку.
Тропка, покрытая грязью вперемешку с застарелым льдом, предательски заскользила под ногами. Силясь удержать равновесие, девушка замахала руками, старенькие сапожки разъезжались в грязи. И в самый последний момент она почувствовала, как чья-то сильная рука подхватила ее под локоток и поставила на ноги.
– Полетать решила, красавица? – раздался низкий насмешливый голос. Вот чего уж Аксинье не хотелось, так это подобного конфуза. Объект ее ночных страданий, тот самый «черт», который смущал ее покой, ехидно улыбаясь, стоял перед ней, чуть не став свидетелем бесславного падения.
– Нет, скользко очень. Грязь, вишь, какая!
– Зачем одна пошла на берег? Ко мне бы в кузню заскочила, да только свистнула бы – я примчался!
– Смеешься все… Спасибо, Григорий, за помощь. Глаз твой…
– Не окосел я! Глаз все видит. Исцелила меня. – Он оттянул правое веко, Аксинья вздрогнула. – Тебя высматривает, а ты все прячешься.
– Прощай. Дальше дойду сама! – Она ускорила шаг и быстро поняла, что история с падением может повториться.
– Да не торопись ты, второй раз поднимать и на ноги ставить не буду. Давай ручку свою сюда.
Засунув Аксиньину руку под мышку, кузнец преспокойно продолжил путь.
– Вот теперь не упадешь. Если вместе не покатимся по тропке.
Тут уж девушка, сколь не пыталась оставаться серьезной, прыснула. Всю дорогу они перебрасывались ядреными словечками и хохотали.
– Что ж ты долго ты не приходила, – внезапно став серьезным, спросил Григорий. – Я каждый вечер ходил сюда, ждал, что солнышко ясное появится, – опять стал его голос насмешливым. – Куда пропала-то?
– Да некогда было, вся в хлопотах домашних, весна – самое время дел огородных. И сам знаешь, пост Великий, не до баловства…
ebooksa