– Аксинья, умеешь на деревья залазить?
– В детстве…
– Вспоминай! Лезь на ту большую березу.
– А ты? Что случилось-то? – И так большие глаза жены увеличились, делая ее похожей на олененка.
– Лезь давай!
Подобрав юбку, Аксинья просто взлетела на дерево, поразилась своей резвости.
Затаившись у ствола, кузнец ждал нападения – теперь он уже был уверен, что кто-то наблюдает за ними из темноты. Минуты текли бесконечно.
Что-то крупное, мощное налетело на Григория, сопя и чертыхаясь. Здоровый молодой мужик с пудовыми кулаками со всей дури махал ими. Пару раз вполне ощутимо задел Гришу. Молча, яростно они мутузили друг друга, упав на траву. Скоро напавший стал выдыхаться.
И вот тут-то Григорий обрушил всю свою силу на разбойника. Да, не зря освоил он в городских кабаках и темных переулках умение бить неожиданно и сильно, не зная промаха, вкладывая всю свою ярость в один удар. Если бы не это умение, Григория давно и на белом свете бы не было.
Удар в живот. Резкий, смачный. Чавкающий звук. Стон. Под руку попалась коряга, крепкая, смолистая. Удар по затылку, чтобы нескоро пришел в себя.
Резкая боль пронзила левую руку. Нож, направленный умелой рукой татя, вонзился выше локтя. Ещё чуть-чуть – и попал бы прямо в сердце Григория. Вытащив из раны нож, кузнец почувствовал, что быстро теряет кровь и силы.
– Выходи, что ж ты в кустах прячешься.
– Недолго тебе, мужик, говорить осталось. Стащим мы твою курочку да перышки ей пообщипаем, – ответил невидимый доселе противник и вышел к кузнецу.
– Смотрите зубы свои не обломайте. Смелые за кустами прятаться.
Тать был помельче своего товарища. На днях в кузницу заходили неместные мужики, родом с деревни Лютовой к северу от Соли Камской. Поведали, что с воцарением Бориса отпустили из уральских тюрем многих злодеев – татей, убивцев, разбойников – на свободу. Мол, пусть славят царя. Теперь головорезов на окрестных дорогах развелось немало.
Аксинья прикусила губу. Представила, какую участь ей готовят лихие людишки. «Ведь предупреждали меня все. А я не верила. Гришенька, одолей ты его, гада мерзкого!»
Она сидела на толстом суку, который в любой момент мог треснуть. Руки и ноги кололо толстыми иглами. Одной ногой опиралась о тонкую ветку, вторая вжималась в ствол. Никогда в жизни не было ей так страшно.
– Шел бы ты куда подальше, мужик. У нас, окромя крестов нательных, и брать-то нечего, – продолжал муж, и Аксинья не могла не восхититься его самообладанием. В голосе не слышалось ни боли, ни страха. – Монет у нас с собой нет, а жена живой вам не дастся.
– Ишь ты какой! Еще как дастся, да еще стонать от радости будет.
Мужчины кружили один против другого. В руках у разбойника был длинный тесак. Григорий схватил нож, вытащенный из раны.
ebooksa