Сердце призрака

– Ты сама осушила озеро, пока была без сознания.

Однако правда была в том, что я освободил ее легкие от соленой воды, воспользовавшись той же магией, с помощью которой чуть не прикончил Растина. Но сейчас Стефани была слишком уязвима, чтобы узнать об этом.

– Тот, – сказала она и начала задыхаться, словно прочитала мои мысли. – Кто пришел меня спасти. Ты его убил?

– Живее всех живых, – с усмешкой ответил я.

– Значит, ты его отпустил?

Можно ли сказать, что я его отпустил? Да. Хотя, если быть точнее, ему удалось сбежать.

– Я уже сказал, что не стал его убивать. Веришь ты или нет.

Она с ненавистью на меня взглянула. Возможно, теперь Стефани будет ненавидеть меня вечно.

– Я не верю, что он и Зедок – один человек, – сказала она, отрицательно качая головой. – Не верю.

Маска Гнева скрывала мое разочарование, а грудь сжималась от пронзительной боли. Конечно же, она говорила об Эрике.

– Я могу сказать лишь одно, – гордо ответил я. – В «Молдавии» существует только один «он» – и это я. Кстати говоря, кроме тебя, здесь только я и живу.

– А что насчет других фигур в масках? – прошептала она.

Ее лицо, демонстрирующее огорчение после решенной головоломки, изменилось в свете костра. Но все же лучше рассеять ее сомнения и предоставить единственно верный вариант.

– Они всегда были частью меня, – закончил я за нее.

– Но это означает, что ты мне солгал.

Неистовое чувство злости, с которым она произнесла эти горькие слова, наводило на мысль о том, что мой поступок был самым вопиющим и непростительным из всех, что я совершал.

– Другие маски, – признался я. – Но не я.

– Ты хотел убить моего отца.

Она меня поймала. Теперь меня охватило глубокое чувство сожаления о действиях Безумия. И как я мог отрицать свою вину, если эта маска тоже была частью меня самого?

– Стефани, это тоже была другая маска, – сказал я, даже не надеясь на ее понимание. – Я… я правда рад, что твой отец идет на поправку.