Убийства в Белом Монастыре

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я не собираюсь ставить под сомнение ваши задумки. И первым готов признать, сэр, что в прошлом они были хороши. Но что творится сейчас у вас в голове и какая из этого польза? Вы же не можете ожидать, что убийца послушно явится и попробует столкнуть еще кого-нибудь, верно? И что толку пытаться поймать кого бы то ни было на лжи относительно того, где он там стоял, – я опросил всех, и они так растерялись, ведь горела только одна свеча, никто не мог вспомнить, где стояли остальные. Ну ладно. Что еще…

Мастерс умолк. Его полный сомнений взгляд упал на большую узкую дверь, ведущую на лестницу. Она была окована железом, над большой, давно не использовавшейся скважиной – длинный железный засов. Г. М., смотревший на него умными непроницаемыми глазками, преисполнился какого-то театрального веселья.

– Хо-хо. Я знаю, что вы там думаете! Мастерс, ваш мозг по природе своей тяготеет к мелодраме. Я читал, кажется, с десяток таких историй, и это смешнее, чем смотреть, как кто-то сел на цилиндр. Знаю, знаю… Нарядим кого-нибудь под Тэйт, скажем мисс Бохун. Поставим ее у подножья лестницы. Свет выключен, группа людей собирается на площадке; поднимают свечу, таинственная призрачная фигура словно возвращается из могилы. Призрак поднимает руку и указывает наверх, а потом замогильным голосом произносит: «Вы это сделали!» Убийца, движимый совестью, вскрикивает и лишается чувств. Черт, Мастерс, не была бы работа полиции ложем из роз, если бы все делалось так просто?

Он задумался, ероша волосы на голове.

– Смешно, Мастерс. В девяти случаях из десяти убийца только примет скучающий вид и велит нам снять накладные усы… Но я не могу не чувствовать, что у нас как раз тот самый десятый случай и что действительно некто Икс получит хорошую встряску, если мы разыграем этот доморощенный трюк. Воображение нужно принимать в расчет – оно срабатывает с людьми такого типа. Мозги не считаются. И потом, у Икс мозгов более чем достаточно, но не то чтобы они особенно помогли совершить убийство. Я уже говорил и еще раз скажу, что прелесть этой истории в счастливейшем совпадении, о котором убийца мог лишь мечтать.

Но мы не пользуемся подобными старомодными трюками, потому что не стоит его пугать, если мы не можем ничего доказать. У меня есть другие мысли. Сидел вот, размышлял и вдруг придумал штуку, которая поможет вздернуть Икс повыше, чем Иуду, если сработает. Если, если, если! Тут уж не знаю. Черт, Мастерс, это не дает мне покоя…

– Полагаю, сэр, не стоит вас спрашивать…

– Именно. Разве что выполнять мои указания. Мне здесь нужны Поттер и еще два человека, пусть встанут, где я скажу, и если при них будет оружие, так даже лучше. Далее, я жду ответа на телеграмму, и он мне нужен, иначе я могу попасть в дурацкое положение. А главное, мне нужно задать этому Томпсону вопрос. Собрать пятерых персонажей на лестнице, плюс я в роли Марсии Тэйт, итого шесть, и все будет напрасно, если я получу не тот ответ.

– От Томпсона? Вопрос-то какой?

– Про его зуб.

– Ладно! – после короткой паузы мрачно согласился Мастерс. – И все же кое-что я хочу прояснить. Этот рассказ Мориса Бохуна про то, как Райнгер совершил убийство, – вы в него верите или нет? Вы не перебивали его, когда он говорил. Так он прав? Меня это натурально сводит с ума, сэр, и, клянусь, правды я не знаю.

– А я знаю, – сказала Катарина.

Ее голос прозвучал в холодной комнате со спокойной уверенностью. Она стояла перед столом, едва касаясь его пальцами. Свет электрических свечей бросал блики на ее темные волосы, грудь часто вздымалась под старым твидовым пальто, но только это и выдавало, что она нервничает.

– Вы собираетесь, – спросила она, – осуществить ваш замысел сегодня?

Г. М. заерзал и заслонил ладонью глаза:

– Ну, думаю, так будет лучше. Вы же не возражаете?

– Нет. Но прежде чем мы начнем, можно вычеркнуть из списка одного человека, а может, и двух.

– Интересно почему, мисс Бохун?

– Прямо перед тем, как вы приехали, я услышала версию дяди Мориса. Каждое его слово. Придумано хитро и очень в его духе. Не знаю, убивал ли этот Райнгер Марсию Тэйт, но мне предельно ясно, что обвинение против него держится на одном человеке, и без этого человека все может рухнуть.

– Вы имеете в виду…