— Послушайте, — Гиацинта начинала терять терпение, — нас ждет засада всего в двух днях пути отсюда! Глупо поворачивать назад, не убив как можно больше тех, кто охотится на генерала.
— Ничего не знаю, — не сдавался Войл, — Трапп сказал — вернуть вас в столицу в целости и сохранности. Про засады он ничего не говорил!
— Помогите же мне, капитан, — попросила Гиацинта.
Питер Свон задумчиво нахмурился.
— В словах госпожи горгоны есть смысл, — признал он. — Никто не знает, что генерал покинул нас этой ночью.
— Согласен, — неожиданно поддержал её Найджел Бронкс. — Чем больше мы стряхнем со своего хвоста блох, тем будет лучше.
— А я о чем говорю! — обрадовалась Гиацинта.
Войл вскинул руки, сдаваясь.
— Хорошо, хорошо! Я найду среди своих людей кого-нибудь, похожего на Траппа. В крайнем случае, поймаем в лесу медведя.
Утром они двинулись дальше, по заранее обговоренному с Варксом маршруту. Только Джереми оставили в замке, из-за чего они с ним серьезно поссорились. Но Гиацинта пустила в ход уговоры и слезы, и мальчишка сдался, испугавшись её бурных рыданий.
Рыдать было на удивление легко, как будто у неё был настоящий повод.
Гиацинта не знала точно, сколько именно людей их будет ждать, но Войл и Свон развели бурную деятельность, отправив в обход еще один отряд с воинами.
Все должно было получиться по плану.
Должно было, но не получилось.
Это началось слишком внезапно: застрекотали выстрелы, заржали кони, что-то крикнул Свон, оттесняя Гиацинту назад, человек, изображавший Траппа, скользнул на землю, закрываясь от пуль, второй отряд вступил в схватку, и в этой сумятице Найджел Бронкс, который находился в хвосте, вдруг с силой ударил хлыстом лошадь Гиацинты, отчего та с громким ржанием рванула вперед, прямо в засаду.
Гиацинта вцепилась в поводья, пригибаясь как можно ниже, но казалось, что все вокруг взбесилось, и лошадь взбесилась, и револьверы взбесились, выплевывая из себя грохот и смерть.
Стремительность их скачки прекратилась так внезапно, как будто лошадь налетела на какое-то препятствие, и земля стала стремительно приближаться, а ветер засвистел в ушах, а потом грудь обожгло огнем, и все вокруг потемнело.
— А ведь говорил мне генерал не поддаваться на затеи горгоны! — жалобно стрекотал Свон. — И что я ему теперь скажу? Да еще и головой ударилась! Да еще и пулю поймала! Да еще и ногу сломала!
— Это все? — проскрипела она, ощущая песок в горле. Губы тоже пересохли, болело всё и везде. — Жить-то буду?
— Будешь, конечно, — бледный Джереми поднес к её рту воду. — Но придется какое-то время покуковать в замке у Войла, пока ты не поправишься.