В начале лета столица готовилась встречать героев, и Гиацинта сшила себе много красивых платьев, но так и не могла выбрать, какое именно ей надеть.
Она собиралась сиять ярче всех, так, чтобы Трапп сразу увидел её в толпе.
Но Питер Свон заявил, что никакой толпы.
Госпожа горгона останется дома из соображений безопасности.
— Не говорите глупостей, капитан, — рассвирепела она.
Было прекрасное жаркое утро, через распахнутые настежь окна было слышно, как взволнованно гудел город. Экономка не успела их закрыть, она все время опасалась, что их обкрадут. и жаловалась на то, что вокруг дома постоянно скапливается слишком много нищих. «Как будто им тут медом намазано», — стенала она.
Стоя посреди гостиной в легком утреннем платье, Гиацинта придирчиво выбирала себе наряд, пререкаясь со Своном. Джереми сидел здесь же, лопая торт. Он довольно часто навещал Гиацинту, но отказывался оставаться у неё надолго. Ему нравилось жить у Траппов, где было полно детей Чарли.
— Моя безопасность — это ваша забота, — выговаривала она, — а я вовсе не обязана сидеть в четырех стенах только потому, что вам так легче меня охранять.
— Но…
— Почему бы вам вообще не запереть меня в подвале?
— Я вовсе…
— Я же живу лишь для того, чтобы вам было удобно! Хотите, начну носить доспехи?
Джереми захихикал.
— Дорогая, я вижу, со времен моего отъезда твой характер стал только хуже, — раздался генеральский голос за спиной Гиацинты.
Она стремительно развернулась.
Трапп сидел на подоконнике, ухмыляясь от уха до уха.
— Конечно, он стал хуже, — рявкнула Гиацинта. — Ты знаешь, сколько денег я потратила на эту твою войну? Что именно тебе помешало закончить её на несколько месяцев раньше?
— Хочешь черешни? — предложил Бенедикт, протягивая кулек с ягодами.
42
Что-то радостно заверещал Джереми, но Питер Свон шустро схватил мальчишку в охапку и вынес его, брыкающегося, вон.