— Но за дверями…
— То, что за дверями, ты создаешь сам. Это твои самые затаенные страхи, в которых ты, возможно, даже никогда себе не признавался. Это детские кошмарные сны, которые стали реальностью. Так что это не я мучаю тебя, Анри. Ты сам мучаешь себя.
Я замер, пытаясь осознать то, что только что услышал. Я сам? Но если это так…
— Тебя никто не ждет, — продолжала петь Пустота. — Любимая забыла тебя, брат ненавидит.
— Что ты такое говоришь? Фил не может…
— Ох, Анри. — Она вздохнула, будто устала от моего общества. — Ты ведь разрушил его жизнь. Из-за тебя погибли ваши родители. Из-за тебя он не может вернуться в родной дом. И поверь, ему сейчас несладко.
— Покажи мне брата, — потребовал я.
— Как прикажете. — Пустота присела в реверансе — но крайней мере, балахон качнулся именно так — и снова опустила ладони на глаза. Я видел темный коридор, едва освещаемый светильниками, и фигуру, скрючившуюся на полу. Видел тех, кто наносил удар за ударом руками, ногами.
— Отпусти! — взвыл я. — Мне нужно к брату!
— Ошибаешься, он тоже тебя не ждет. Думаешь, Филипп не понимает, кому обязан тем, что даже имя свое теперь без страха назвать не может? Думаешь, ему приятно быть братом убийцы?
— Я никого не убивал! — кричал ей.
— Ты этого так и не доказал. И не докажешь, пока не выберешься отсюда. Но стоит ли выбираться, Анри? Стоит ли?
Пустота рассмеялась снова, и серая фигура рассыпалась пылью, а я так и остался сидеть на полу перед дверями, и теперь не знал, стоит ли пытаться снова.
Слова директора прозвучали для меня как приговор. Радовало одно — для Роберта тоже, потому что мой новоявленный сосед мрачнел на глазах. Он даже как-то ссутулился, словно надеясь разжалобить «судью», но директор остался непреклонен.
— Идите, дети мои, — произнес он патетично, и мы пошли прочь.
При этом мне показалось, что я слышал смешок куратора Синтера. Вот еще лис! Но злиться на него не было смысла. Все-таки поединок помог мне успокоиться и почувствовать себя отмщенным, а это уже немало. Поэтому я спокойно вернулся в комнату, убрал свои вещи с пустой кровати — их было немного — и приготовился идти на последний сегодня практикум. Роберт появился в дверях, когда я уже собирался уходить. Мрачный как туча, недовольный и полный негодования.
— Что? — спросил, уставившись на меня.
— Да ничего, — ответил я и пошел прочь. Что Роберт не тронет мои вещи, не сомневался — пришлось соорудить для них защиту, и вряд ли он справится с этим заклинанием.
Вошел в кабинет практической магии и понял, что судьба снова подставила мне подножку. Ну почему? Почему из тридцати двух парт свободной была только одна? И раз Роберта здесь нет, значит, придется нам побыть соседями и здесь. Надеюсь, хоть тут директор не распорядился?