Резинка чулка и заткнутый за нее пистолет.
Спасибо тебе, Танечка. Спасибо за то, что я наконец смог соображать, хотя думал – все.
Илья провел пальцем по рисунку, обвел контур. Увидел, как буквально за его пальцем кожа покрывается мурашками – и та, что загорела, и та, что белая.
– Хулиганка… – шепнул он ей в тату.
– Два отличника – это скучно, – хрипло выдохнула Таня, приподнимая бедра.
Другого приглашения ему не потребовалось.
Илья знал, как это бывает. В современном мире невозможно остаться несведущим об этой стороне жизни. И он точно знал, что его первый половой акт будет коротким. Но точно так же он знал еще две вещи. Первое – Таня не должна догадаться, что у него этот раз будет первым. И второе – она должна получить удовольствие.
А следовательно…
Нарисованный на бедре пистолет произвел выстрел точно в цель. Илья не помнил, как он это сделал и чем – чуткими пальцами пианиста или жадными влюбленными губами. Он знал одно: когда он взял ее – Таня еще дрожала от наслаждения.
А ему бы… ох, хотя бы десять. Нет, двадцать. Или, может быть… Он улетел в нирвану на сороковом.
Потом они лежали и молчали. И дышали – шумно, но уже успокаиваясь. Чуть позже, когда дыхание совсем вернулось в норму, Илья протянул руку и открыл прикроватную тумбочку. Таня покосилась на его действия с явным любопытством.
А он достал из тумбочки ленту – синюю в белый горошек. И очень ловко – пальцы-то тренированы, но зубами пришлось помогать – завязал вполне пристойный бант, соединивший два запястья – его и ее. Посмотрел в глаза.
– Я тебя люблю. Выходи за меня замуж.
В первые секунды ему показалось, что Таня сейчас… потеряет сознание. С криком подскочит. Или сделает что-то еще. Столько изумления в глазах просто так никуда не денутся.
Да, наверняка так люди себя после секса не ведут. А он – гений, если верить газетам, ему позволительно. Он просто иначе не может.
Сейчас был не просто секс. Ладно, скажем откровенно, для Ильи только что открылся какой-то новый мир. Но там, в нем, возможно быть только с ней. С Таней. И сказанное им – просто констатация данного факта.
Бант наконец-то завязан.
А Таня все смотрела и смотрела. В обморок не падала, с кровати не подскакивала. Смотрела. То на бант, то на него.
– Так сразу? – спросила тихо. Кажется, не вполне осознавая, что говорит.
Илья наклонился и подергал зубами бант. Завязан крепко.