– Мне пора, – наконец прошептала Таня.
Ваня в ответ лишь присвистнул.
Она на ходу поцеловала в щеку маму, взяла со столика сумочку, схватила с крючка верхнюю одежду, уже обуваясь, поприветствовала отца, который только зашел в дом, и выбежала на лестничную клетку под крик брата: «Передавай привет Ромео!»
– Дурак, – пробормотала Таня, нажимая на кнопку лифта.
– Это она куда? – поинтересовался Тобольцев-старший, провожая взглядом дочь, прежде чем закрыть дверь.
– На свидание.
– В таком виде?
– Ее пригласили на балет в Большой театр, – ответила Дуня, все еще держа в руках лак для волос.
– Однако.
Она смотрела на дверь таким взглядом – завороженным, что вопрос сам слетел с языка:
– Дуня, что случилось?
– Она влюбилась, – последовал ответ, и взгляд наконец переместился на мужа. – Наша дочь влюбилась.
– Нашла в кого, – проворчал Ваня.
– В кого?
Две пары родительских глаз внимательно смотрели на сына в ожидании ответа. И что им сказать? И вообще, с чего он взял, что знает ухажера Таньки, да и мало ли в Москве… зеленых спортивных «мерседесов»?
– В Монтекки! – торжественно произнес Ваня, помахав для наглядности книгой.
А что от него еще можно было ожидать?
Позже, когда сын заперся у себя, а в квартире стал слышен перебор гитарных струн, Дуня повторила свои слова мужу:
– Наша дочь влюбилась.
Он сидел на диване, проверял оптику и ответил, чуть приподняв голову: