– У Юни? – ее голос дрогнул, и Май неосознанно взялась за пуговицу на рубашке мужа.
– Да, – он улыбнулся.
– О боже… Илья…
А он продолжал стоять, смотреть на жену и ждать, пока она до конца осознает услышанную новость. Их сын, их рано повзрослевший ребенок, непростой, необычный, живущий своими категориями и мыслями, наконец-то… Они никогда не высказывали это вслух, но оба боялись, что не сложится, не случится, одаренный в одном, он будет обездолен в другом.
Илья дождался. Глаза Майи заблестели. Его жена, которая ненавидела плакать и предпочитала слезам высоко поднятую голову, не сдержалась. И он прижал ее к себе и обнял крепко-крепко.
– Как ты думаешь, у него все получится? – прошептала Май, шмыгая носом.
– Даже не сомневайся, – уверил ее Илья. – Это ведь твой сын.
И Майя засмеялась.
Всю пятницу Таня была сама не своя, она жила ожиданием встречи. Как провела эфир – не помнила, два раза перепутала треки. Хорошо, что Женечка подстраховывал. У него был день без заиканий, поэтому и диалог со слушателями он тоже вел активно, а потом поинтересовался:
– Ты влюбилась, что ли?
– Меня замуж зовут.
Он долго молчал, а потом задал вопрос. Видимо, новость для Женечки оказалась сюрпризом и легким стрессом, потому что вопрос он выговаривал старательно. Хорошо, что эфир остался позади.
– В-в-в п-п-первый р-р-раз, что ли?
– Вот так – в первый.
Жека вдруг улыбнулся и сказал:
– Д-д-давно пора.
– Что пора? – не поняла Таня.
– Приструнить тебя.
– Ах ты!
И оба засмеялись.