Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

Угу. Высший. Можете не сомневаться.

Сколько раз он слышал от педагогов про внутреннее чувство танца? Много. Но так и не понял, что это такое, не почувствовал ни разу. Танец – это отсчет ритма и выученные шаги и движения. Все.

А вот теперь, спустя годы, когда, кажется, Ваня напрочь про это забыл, танец в нем вдруг проснулся. Ожил. И настоятельно заявил о себе. Иван почувствовал наконец-то, что такое – внутренняя потребность выразить себя в ритме, в движении… Сдохнет просто, если это сейчас не сделает. С ней. И плевать на все. И на всех.

Она заметила его, только когда за руку резко поднял со стула. Они оказались лицом к лицу. Снова.

Извини, от меня пахнет коньяком. Сегодня моя очередь три по сто на голодный желудок.

А у тебя сегодня идеальные туфли для танго, Дуня. Каблук – как надо. Вот мои кеды – совсем не то, что требуется, но не разуваться же теперь.

Она молчала все время, пока он не слишком деликатно тащил ее в сторону середины зала под вступительные скрипичные аккорды. Больше желающих танцевать под эту музыку не нашлось.

Когда они остановились и снова оказались лицом к лицу, Дуня наконец заговорила. Точнее зашептала – испуганно, отчаянно. И взгляд у нее – загнанный, панический.

Поздно, Дульсинея, поздно бояться.

– Ты с ума сошел? Что ты творишь? – шепотом.

– Я творю танго. Значит, так, – правая рука привычно легла на ее спину. И не было там других рук до него. Никогда. Танго не было – значит, не считается. – Первое – не бойся. Я не кусаюсь. Точнее… Ну, в общем, не в этот раз. Второе. Слушай меня и музыку. Доверься мне. – Она едва ощутимо вздрогнула. – В последний раз. Пожалуйста.

Судя по выражению глаз, она его не слышала. Слова пролетали мимо.

– Я не умею. Ты сумасшедший. На нас все смотрят, я… я упаду!

– Поймаю. Не впервой.

– Ваня… – это была просьба. Всхлип. Мольба.

– Ванечка, – поправил он ее. И больше говорить было не о чем. Шипы впились в кожу, когда он сжал левой рукой ее ладонь и сделал первый шаг. Она на своем первом шаге споткнулась. И судорожно вздохнула.

Так они далеко не уедут.

– Слушай меня, пожалуйста. Слушай и повторяй. Потом ты поймаешь ритм и будешь сама. У тебя все получится. Давай. Два шага назад. Еще один назад и вбок. Два медленных, два быстрых. Все просто. Медленно-медленно, быстро-быстро.

Они описали полный круг, пока она освоилась. Привыкла к его рукам. К ритму шагов. А когда вступили виолончель и гитара, случилось чудо. Танго взяло в плен и ее тоже. И вот после этого начался Танец. Конечно, Ваня что-то подсказывал ей шепотом на ухо. Но, кажется, она знала все и так.

Это было безумие. И мука. В груди саднило, Дуня даже говорить не могла. Оставалось только слушать и запоминать. Они одни на танцполе. Совсем одни. Все остальные – зрители. Какое шоу! Какой цирк! Надо хоть как-то сохранить подобие приличия. Как хорошо, что Тихий увел Илью.