Допивая кофе, Ваня понял вдруг ясно, что ночь он проведет не в этой квартире. Где – пока не знает. Но надо уезжать. Срочно. Уезжать. Вычеркивать все, что было. Иначе просто можно чокнуться. И одним танго дело не обойдется. Можно и помасштабней глупостей натворить.
Мысль о дороге стала глотком свежего воздуха, которого так не хватало в последние месяцы. Уехать. Переключиться. Вырубить в голове эту московскую жизнь, где все – только за деньги. Где все – про них в конечном итоге. Задрало.
Словно в ответ на его мысли, зазвонил телефон. А через двадцать минут Ваня точно знал, где окажется уже через несколько дней. Намибия. Как же он скучал по Африке! И именно сейчас, когда ему позарез надо, – позвонил режиссер-документалист, знакомый по прошлым поездкам. Тобольцеву было все равно, про что фильм и что случилось с парнем, которого срочно попросили подменить. Плевать. Главное, что он уедет отсюда. Очень-очень далеко. О том, что это напоминает трусливый побег, Иван себе строго запретил думать.
Остаток вечера Дуня помнила смутно. Кивала, улыбалась, отвечала на вопросы, ела десерт, не ощущая вкуса, чувствовала на себе внимательный взгляд Ракитянского, согласилась на еще один медленный танец.
– Где ты поранила руку? – спросил Илья, уводя Дуняшу с площадки после окончания песни.
– Неудачно потрогала цветок.
К десяти вечера все же разразилась гроза.
Они возвращались домой в проливной дождь. Илья неторопливо вел машину, Дуня молчала. Вначале он пытался завязать разговор, рассказывая о том, как Тихий демонстрировал игровую зону в подвале и рассуждал о перспективах ресторанного дела в условиях кризиса, но, получая в ответ лишь односложные реплики, замолчал.
– Устала?
– Да.
Илья внимательно следил за дорогой, а Дуня, изменив своей привычке глядеть в окно, смотрела на мужчину рядом, на его четкий профиль, руки, лежащие на руле, манжеты с запонками. Отмечала каждую деталь. Потому что понимала, что это в последний раз. Она ехала и думала о том, что Илья возвращается сейчас домой по залитому дождем городу и, в отличие от нее, не подозревает, насколько изменится все через несколько часов. Он не знает. Она тоже еще в обед не знала. Как не знала и о том, какими хрупкими на самом деле могут оказаться еще вчера казавшиеся надежными отношения.
После возвращения Дуни из дамской комнаты в зал начался отсчет «последних раз».
Последний танец. Последняя совместная поездка в машине. Последняя ночь в его квартире.
Всего несколько часов сна. Она притворилась задремавшей, когда Илья, приняв вечерний душ, лег рядом. Дуня старалась дышать ровно, почувствовав губы на своем плече, потом он долго ворочался, прежде чем наконец заснуть. Она же забылась лишь на краткое время и проснулась, когда только-только начало светлеть. Дуня долго лежала с открытыми глазами, наблюдая, как меняется за окном цвет неба и приходит новый день, разглядывала Илью, расслабленного, с едва уловимой улыбкой на лице. Может, он видел сон, а может – нет.
Тихо встав с кровати, Дуня босая пошла на кухню – приготовила себе кофе, а потом, накинув на плечи вязаную кофту, отправилась с кружкой на балкон. Тоже в последний раз. Она смотрела, как просыпается город, как потихоньку дороги начинают наполняться машинами. Куда люди спешат в субботнее утро? На работу, за город, в аэропорт… да мало ли куда? Деревья еще сохраняли зелень, но эта зелень выглядела старой, она приобрела холодный сероватый оттенок, была совсем не похожа на те свежие весенние росточки, которыми Дуня любовалась в мае. Да и сам май казался теперь далеким-далеким.
Паковать вещи, уходить с чемоданами казалось почему-то неуместным. Она просто собрала с полочки крема и зубную щетку, сложила все в сумку, в пакет уместилось белье, пара блузок и юбка. Все остальное… при случае. Может быть. Дуня была совсем готова, когда Илья встал.
Он вышел из спальни еще немного сонный, в футболке с надписью «Hello».
– Привет, – и потянулся, чтобы поцеловать. – Ты куда-то уходишь?
Поцелуя не получилось, потому что Дуня отступила назад.
– Я ухожу.
ebooksa