Когда это произошло… как это произошло?
Он посмотрел на меня, и его сухие, потрескавшиеся губы раздвинулись, как бы говоря, но не было слов. Его горло шевельнулось, но мой отец на этот раз промолчал.
Моя мать сглотнула, издавая сдавленный звук в задней части горла.
— Он легко утомляется и не может много говорить. — Она схватила кувшин с водой и налила полный стакан, прежде чем помочь мужу выпить его.
Я провел рукой по лицу и зажмурил глаза. Это было не… реально. Это был чертов кошмар; это должно было быть кошмаром.
— Насколько ты болен? — спросил я сквозь стиснутые зубы.
— Рак, — ответила мама так тихо, что я чуть не пропустил.
— Рак? — повторил я. — Как? Когда я видел тебя в последний раз, ты был здоров.
— Он не был здоров, но он не хотел, чтобы кто-нибудь это видел.
— Когда? — Я лаял.
— Мы узнали около четырех месяцев назад, — сказала она, отводя взгляд от меня.
Четыре месяца. Четыре чертовых месяца, а мне говорят только сейчас.
— Ты не думала, что я заслужил это знать раньше? — Моя мать вздрогнула, и она имела наглость пристыдиться.
Я пронзил Брэда Коултера взглядом.
— Почему сейчас? Зачем говорить мне сейчас?
— Потому что… — начал он, но в итоге закашлялся. Мама вскочила и помогла поднять голову с подушки. Он кашлял и кашлял, сухой звук вырывался из его груди и эхом отдавался в моих ушах. При виде крови, стекающей по его губам, мои руки задрожали.
Мои кулаки сжались, и мне пришлось отвернуться. Этот человек не был моим отцом.
Через мгновение приступ кашля прекратился, и я начал ходить по больничной палате.
— Закончи фразу, — потребовал я. Холодно, да. Но я не знал, как еще реагировать, как еще говорить с ними.
— Потому что… я хочу… исправить… это… мне нужен… шанс.