Она поможет им. Поможет. Только дочку найдет и поможет.
— Ана!!!
Йоханес с крестьянскими мужиками связали в единую цепь уже несколько телег и оттаскивают первую из рухнувших балок.
Агата кидается туда.
— Назад!
Йон кричит ей, отгоняет от завала.
Другая балка накренилась и вот-вот рухнет.
Босыми обожженными и сбитыми в кровь ногами Агата карабкается по завалу, руками разгребая осколки и камни.
Господи Всемогущий! Прости все вольные и невольные прегрешения. Прости рабу твою Агату! Господи!
Крестьяне и горожане рядом с ней уже разбирают завалы.
— Раз-два! Взяли! Еще раз! Взяли!
Оттаскивают еще одну балку. Рядом рушится кровля, едва успевают отскочить в сторону. Осколки царапают ей щеку.
— В сторону! В сторону. Еще кусок рухнет!
Отбегают назад. А ей надо вперед. В кучу, под завал, где может еще дышать ее девочка!
— Можно! Подходим! Разбираем, — командует Йон.
Она руками разгребает камни. Ноготь сорвала. Боль острая. В сердце боль хуже.
— Тихо! Кто-то есть!
— Шевелится!
Из-под завала рука. Испачканная той же охрой, какую она сегодня исподтишка стащила со стола Фабрициуса. И которая давно смешалась с людской кровью на ее юбке.
— Карел!