— Там ничего не будет напоминать. Взрывы допишу, заказано уже, и поедем, — подтверждает Ван дер Пул. — Тебе тоже взрывы надо писать, Ханс. Легче станет!
Ван дер Пул поворачивается к человеку в кресле на колесах. Но переводит взгляд на Агату.
— Ххрых? — доносится из кресла.
— Взрыв. Господин Ван дер Пул пишет взрывы. И тебе советует.
— Легче становится. Когда пишу, дышать становится легче. Словно из себя весь ужас выпускаю.
— Много заказов.
Глава Гильдии Мауриц хмуро разглядывает все в зале — набросок на мольберте, камин, пустую жердочку щегла с чуть покачивающейся от движения воздуха цепью, человека в кресле под пустой жердочкой.
Про заказы Глава Гильдии не вмешаться не может:
— Заказов на картины взрыва много. Это то, чем теперь печально известен Делфт. Все теперь хотят купить! От художников, выживших во взрыве, за две цены. Писать некому.
Другие члены Правления Гильдии на калеку в кресле предпочитают не смотреть, отводят взгляды. Но Глава Гильдии, прищурившись, разглядывает и руки, и укутанные теплым платком ноги, и ставшее одной сплошной коркой лицо.
— Господин Председатель Мауриц говорит, тебе нужно взрывы писать.
Агата кладет руку на плечо калеке.
— От художников, которые во взрыве выжили, двойная цена, господин Председатель Мауриц говорит.
— Е моху.
Что он говорит, господи? Что говорит? Сейчас Гильдия оставит их без заказов!
— Не может… Вспоминать случившееся не может, — быстро «переводит» Агата. — Мужу трудно вспоминать…
Надавливает на плечо калеки, которое не видно гостям.
— Е моху…
На ее счастье, одновременно и стук в дверь с улицы, и треск в камине, и на ковер вылетает уголек, застилая дымом комнату.
Агата, отпустив плечо калеки, кидается к лопатке и совку, уголек убрать, и кричит специально вызванной на сегодня Бригитте, чтобы та открыла дверь.
ebooksa