— Нет Ван Хогволса — и картин нет! — не унимается разъяренный глава. — И денег нет! И членства в Гильдии нет!
— Так и председательства вашего нет, — спокойно отзывается Йоханес.
— Какой Гильдии нужен такой председатель? — поддерживает его Ван дер Пул. — Место которому в тюрьме. А вдову погибшего художника Ван Хогволса настоящая Гильдия не оставит. Только вам в ней места не будет.
«…вдову художника…»
«…погибшего художника Ван Хогволса…»
Мужа признают погибшим. Значит, новым его картинам взяться будет неоткуда. Значит, даже если Гильдия возьмет сирот Ван Хогволса на содержание, писать и продавать новые картины возможности больше не будет.
Она больше не сможет писать картины.
Она больше не сможет писать…
В ее глазах ужас, который только Йоханес может понять.
Правосудие теперь случится. Но какое ей дело до правосудия, если она больше не сможет писать?
— Но может быть и иной выход, — в полной тишине произносит Йоханес.
Ван дер Пул поднимает голову, не понимая, о чем это он?
— Смерть маленькой девочки страшна — обращается Йоханес к коллеге. — Но страданиями двух невинных детей ее не искупить. Полностью взять семью на содержание Гильдия не сможет. Если станет известно, что Ван Хогволс мертв, его новых картин больше не будет. Его семье не на что будет жить. Детям нечего будет есть. Не на что учиться. Вряд ли это лучшая память о Марте.
Ван дер Пул долго смотрит в пустоту. Потом машет рукой.
— Делай, что должно. Я свою правду до конца узнал. Мне с ней жить.
— Возможна сделка, — произносит Йоханес. — Всё, что стало известно теперь, остается в стенах этой комнаты. Мы молчим. Вы подаете в отставку. И регулярно даете госпоже Агате деньги на содержание калеки. Она не обязана выхаживать шпиона и предателя за свой счет. И вряд ли стоит уточнять, что вы признаете все картины Ван Хогволса — имеющиеся и которые только будут написаны.
Глава Гильдии Мауриц и бывший Хранитель складов Ван Хофф быстро кивают, соглашаются.
— Мамочка, а на каток пойдем? — спрашивает уставшая от скучных разговоров взрослых Анетта. — Всегда же после рождественского ужина ходят на каток! Или ты снова будешь бояться руку сломать?
И Агата протягивает дочке руку:
— Конечно, пойдем.
ebooksa