– Привет. Ты – это снова ты?
– Я – это снова я. Прости, что испинал вяз.
– Ничего. Надеюсь, ему было не больно.
– Я тоже надеюсь.
Сева хранил гробовое молчание. Он, видимо, просто хотел вернуться в Москву живым. С вязом я работал в полную силу спятившего халулайца, а это производит впечатление.
Я откупорил бутылку пива и выдул ее залпом. Поцеловал Ангела. Она прильнула всем телом. Порочная женщина. Не все женщины порочные, чтоб вы знали. К порочности нужен талант, и у Ангела он был. Порочные женщины любят секс, не стесняются этого и умеют себя предлагать, возбуждать, чувствовать мужчину. Целуется Ангел вообще зачетно. Дозирует напор, ласкает, витийствует. Очень правильно. Член моментально встает, как солнце над рекой Хуанхэ.
Оторвавшись от губ, я вспомнил про Фаню.
– Сева, сколько до Питера?
– Через час будем.
– Ништяк. Съедь на обочину, пока антенна есть. Мне надо позвонить.
– Дерево пинать не будешь?
– Никого не буду. Съезжай.
Сева съехал. Мы с Ангелом вышли. Я вставил в телефон симку. Набрал Фаню.
– Привет, Фаня. Это Олег. Излагай.
– Привет. Ну что… Нашел одного мужика из шатра по камерам. Слушаю мобильник. В квартиру «жучки» поставил. Пока глухо. Обычный полукриминальный придурок.
– У меня новости. Я вступил в бой с фэсэошниками на Красной площади.
Фаня замолчал секунд на пять.
– Что ты сделал?
– Вступил в бой с фэсэошниками на Красной площади. Пришел развеивать прах, а они напали. Я защищал Ангела. Подстрелили, суки, представляешь? Старею, видимо. Маятник не удержал.
– Фэсэошники? Что происходит?