– Твоя бабушка, должно быть, была очень храброй, раз пережила столько потерь, – мягко говорит Луис.
Да еще в таком юном возрасте.
– Так и было.
– Ты должна гордиться ею. И им тоже. Хорошо это или плохо, но в твоих жилах течет сильная кровь. Ты читала его письма к ней. Каким человеком он был?
Можно ли понять, каким был человек, прочитав десять или двадцать писем? У меня нет ответа. Поскольку я сама пишу, то лучше других знаю, как легко можно манипулировать эмоциями и словами.
– Он был хорошим человеком. – Я вспоминаю слова, которые он писал, и его размашистый почерк. – Мечтатель. Борец.
– Тогда ты можешь с гордостью говорить о нем.
Разве это так просто? Если бы он не погиб, если бы он пережил революцию и все, что за ней последовало, стал бы он выступать против злоупотреблений Фиделя или сам превратился бы в такого же монстра?
Грань между героем и злодеем очень тонка.
– Мне жаль, что он умер, – говорит Луис. – Мне жаль, что ты не смогла его найти.
– Мне тоже.
В этом вся суть – ответов больше нет, остались одни вопросы. У меня никогда не будет шанса узнать человека, чья кровь течет в моих жилах. Эта часть моей семьи ушла безвозвратно, как и бабушка.
Когда я искала ее возлюбленного, у меня оставалась надежда узнать что-то важное, а теперь я понимаю, что вопросы мои останутся без ответа. А еще меня тяготит неопределенность отношений с Луисом.
Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы.
– Все будет хорошо, – говорит он, словно читая мои мысли.
– Ты думаешь?
Все слишком запутанно и неопределенно.
– То, что сейчас происходит между нами, кое-что значит для меня, Марисоль, – говорит Луис, повторяя слова, сказанные в лифте отеля.
От этих слов сердце мое заныло.
– Для меня это тоже кое-что значит.