Последний поезд на Ки-Уэст

— Мирта.

Энтони обнимает меня сзади и крепко прижимает к себе.

Я не могу отвести взгляда от букв, любовно выведенных на дереве.

— Как думаешь, ребенок выжил? Тела нет, а ближайший дом, должно быть, в полутора километрах отсюда. Как же…

— Ну конечно, с ребенком все в порядке, — отвечает Энтони, и его тон звучит менее уверенно, чем сами слова. — Люльку, наверное, отнесло ураганом.

Мы идем дальше, и как я ни стараюсь забыть про колыбель и имя Рут, этот образ преследует меня, как озноб, пробирающий до костей.

Сколько таких, кому, в отличие от нас, не повезло? Сколько людей не пережили эту ночь?

Мы направляемся к шоссе, и чем дальше идем, тем более явственным становится размах бедствия.

Я оступаюсь и почти теряю равновесие. Мне хочется крикнуть, но звук не идет из горла.

С дерева свисает тело, искореженное почти до неузнаваемости.

Мгновение мне кажется, что это тот тип, которого я застрелила, пришел по мою душу, но потом, подойдя ближе, я понимаю, что это женщина — прядь ее рыжих волос трепещет, точно ленточка на ветру.

Возможно, это та девушка из Нью-Йорка, с которой мы познакомились на пляже.

Элизабет.

Или не она.

Энтони чертыхается.

Мне случалось видеть последствия ураганов.

Но такое я вижу впервые.

— Может, нам следует…

Я умолкаю на полуслове, не договорив «помочь ей».

— Ей уже никто не поможет, — очень мягко произносит Энтони, точно боится, что еще немного, и я сорвусь.