— Мирта.
Энтони обнимает меня сзади и крепко прижимает к себе.
Я не могу отвести взгляда от букв, любовно выведенных на дереве.
— Как думаешь, ребенок выжил? Тела нет, а ближайший дом, должно быть, в полутора километрах отсюда. Как же…
— Ну конечно, с ребенком все в порядке, — отвечает Энтони, и его тон звучит менее уверенно, чем сами слова. — Люльку, наверное, отнесло ураганом.
Мы идем дальше, и как я ни стараюсь забыть про колыбель и имя Рут, этот образ преследует меня, как озноб, пробирающий до костей.
Сколько таких, кому, в отличие от нас, не повезло? Сколько людей не пережили эту ночь?
Мы направляемся к шоссе, и чем дальше идем, тем более явственным становится размах бедствия.
Я оступаюсь и почти теряю равновесие. Мне хочется крикнуть, но звук не идет из горла.
С дерева свисает тело, искореженное почти до неузнаваемости.
Мгновение мне кажется, что это тот тип, которого я застрелила, пришел по мою душу, но потом, подойдя ближе, я понимаю, что это женщина — прядь ее рыжих волос трепещет, точно ленточка на ветру.
Возможно, это та девушка из Нью-Йорка, с которой мы познакомились на пляже.
Элизабет.
Или не она.
Энтони чертыхается.
Мне случалось видеть последствия ураганов.
Но такое я вижу впервые.
— Может, нам следует…
Я умолкаю на полуслове, не договорив «помочь ей».
— Ей уже никто не поможет, — очень мягко произносит Энтони, точно боится, что еще немного, и я сорвусь.